Любить дракона
Шрифт:
– Думаю, с Оливией поговорю я, - князь аккуратно сложил письмо и положил в карман под убийственным взглядом Луизы, - Полагаю, я смогу выйти из дома незамеченным.
– Я пойду с тобой! – Луиза подошла к нему.
– Это исключено, - жестко сказал он. женщина упрямо вздернула голову, не желая подчиняться.
– Пойду я и герцог, - решил Ричард, - Лу, ты останешься здесь с Конрадом. На случай если вдруг похитители захотят выйти на кого-нибудь из нас.
– Маловероятно, если бы они хотели, то уже давно связались бы, - покачал головой Конрад, - Поэтому я иду с вами.
– Может,
– К сожалению, это невозможно, - вежливо, но твердо сказал Ричард, - Вам придется поехать с нами.
– Вот и делай после этого добрые дела, - наигранно вздохнул Амстел.
– Знаете, герцог, если бы вы не начали всю эту вашу нелепую игру с Тиль, этого не случилось бы! – фыркнула Луиза, - Девочка просто сама не своя была. Что?
Последнее адресовалось Ричарду, чьи глаза вспыхнули зеленым огнем. Он моргнул и покачал головой:
– Ничего. Мы идем?
Мужчины кивнули и вышли. После недолгого совещания, если можно было так назвать обмен ироничными фразами по поводу умственных способностей присутствующих, решили ехать уже не таясь.
В экипаже отправились только князь и герцог. Ричард с Конрадом решили ехать верхом. Карета буквально летела по мостовым города. Всадники двигались чуть впереди, расчищая путь. Остановив коня так резко, что тот взвился на дыбы, Ричард спрыгнул, кинул поводья конюху и, не дожидаясь остальных, буквально ворвался в огромный холл самой фешенебельной гостиницы города, по воле проектировщика превращенный в зимний сад, с фонтаном в центре. Сейчас на скамейках, установленных рядом с кадками с апельсиновыми деревьями, было пусто. Ричард неприязненно посмотрел на мраморную голову дракона, из пасти которого била вода, хмыкнул и махнул рукой, подзывая портье.
– Господин граф? – портье подскочил, недоуменно смотря на него. Он, как и все в городе, прекрасно знал графа Ферранского и сейчас ломал голову, что ему могло понадобиться в столь поздний час в столь респектабельном заведении.
– Оливия Уэсли. В каком она номере?
– Но… - портье собирался было возразить, что госпожа Уэсли не принимает, но оборвал себя на полуслове, его глаза округлились, потому что в холл буквально под руку вошли герцог Амстел и князь фон Эйсен. Более того, эти заклятые враги весьма непринужденно болтали. Конрад Ингваз, известный так же как начальник личной охраны фон Эйсенов замыкал шествие.
– Так в каком? – граф нетерпеливо повторил свой вопрос.
– В пятом, - откликнулся герцог, вежливо улыбаясь онемевшему портье, - Милейший, позаботьтесь, чтобы нас не беспокоили!
– Да, ваша светлость! – ошеломленно прошептал тот, во все глаза разглядывая посетителей, чтобы потом рассказать остальным слугам. Он уже почти предвкушал с каким видом он займет центральное место за столом и начнет излагать все, что видел ночью, когда господин Ингваз подошел к нему:
– Хоть одна сплетня об этом – вырежу язык! Лично! – несколько золотых, оказавшихся в руке портье, смягчили его угрозу. «Что ж, слава славой, а золото надежнее,» - философски подумал тот, пряча деньги и возвращаясь на свой пост. Предупреждать постоялицу
Мужчины тем временем прошли по мраморной лестнице, вдоль которой были расставлены букеты с белыми розами и прошли в холл второго этажа, где располагались самые дорогие номера, состоявшие из нескольких комнат. Мягкие ковры заглушили их шаги. Князь тихо постучал в дверь и дернул ручку, дверь с легким скрипом открылась. Они вошли в номер. Изящная золотисто-голубая гостиная была пуста. Не колеблясь ни секунды, князь пошел в небольшую комнату, превращенную в будуар, где их встретила заспанная служанка. Девушка попыталась воспротивиться столь яростному вторжению, но силы были неравны, и отстранив горничную, они вошли в спальню. Услышав шум, Оливия успела надеть пеньюар и теперь стояла посередине комнаты, изображая богиню гнева. При виде столь необычных посетителей она растерялась, наигранная гордость уступила место глубокому удивлению, сквозь которое проглядывал страх.
– Ггоспода? – она нерешительно переводила взгляд с одного на другого.
– Ливви, какой чудный пеньюар, - промурлыкал герцог, - Возможно ли, что желание продемонстрировать это кружевное великолепие подвигло тебя назначить мне свидание у заброшенного храма?
Что-то в голосе герцога заставило ее вздрогнуть.
– Свидание? – переспросила Оливия, - Фернанд, ты о чем?
– О твоем письме, моя дорогая. Должен заметить, что обилие орфографических ошибок не добавляет тебе привлекательности.
– Если ты пришел унижать меня… - начала было Оливия, гордо вскинув голову и принимая наиболее эффектную позу оскорбленной женщины, но князь прервал её:
– Оливия, оставь эти истерики на потом. Ты прекрасно знаешь, почему мы здесь, иначе не мяла бы так кружево своего пеньюара.
Женщина разжала руки и с досадой посмотрела на бывшего мужа. Хищный взгляд исказил её лицо, подчеркивая морщины:
– А если я скажу, то что получу взамен?
– Останешься в живых.
Она недоверчиво посмотрела на князя:
– Ты не посмеешь! Вам запрещено убивать людей!
– Хочешь попробовать? – улыбка фон Эйсена напоминала оскал. Оливия нервно сглотнула и выставила вперед руку:
– Вернон, одумайся! Здесь наш сын!
– Я счастлив, что ты вспомнила о сыне, - он шагнул к бывшей жене. Она отшатнулась:
– Фернанд, и ты позволишь?
– Видишь ли дорогая, я очень не люблю, когда меня подставляют, а твое письмо доставило мне много эээ… неприятных минут, - герцог стряхнул с рукава несуществующую пылинку, - Так что тут я солидарен с твоим бывшим мужем.
– Ричард, и ты позволишь? – Оливия посмотрела на сына.
– Оливия просто скажи, где Тиль, - попросил тот, холодно смотря в глаза женщине, которая его родила.
– Нет, тогда он убьет меня! – она обхватила себя руками, изображая страх.
– Бог мой, какие страсти! Оливия, ты всегда была весьма посредственной актрисой, - скривился князь, - Согласись, у тебя небольшой выбор: если в течение трех минут ты не начинаешь рассказывать, где девушка, я приказываю арестовать тебя, а уж мои люди вытянут из тебя все, что нужно. Время пошло!