Любить дракона

Каблукова Екатерина

– Пойдем домой, - сказала она служанке и заставила себя неспешно зашагать по припорошенной снегом мостовой.

В особняке было тихо. Как проинформировал её лакей, «их светлость отбыли в одну сторону, его сын – в другую, а госпожа Луиза находится в гостиной». Тиль поблагодарила его, и отправилась к Луизе. Та сидела еще в утреннем муслиновом платье: тоненькие зеленые веточки на белом фоне, и делала вид, что читает газету. При виде Тиль она слегка прищурилась, но газету отложила.

– Ну и кашу ты заварила! – бросила она. Девушка в ответ пожала плечами:

– А был другой вариант?

– Не знаю, но Ричард орал на Вернона все утроправда, тот в долгу не остался.

–

Бедный князь, - Тиль поставила коробочку с пирожными на стол и позвала лакея, приказав принести чай.

– Не стоит его жалеть, он в долгу не остался. В результате они сначала припомнили друг другу все грехи, затем долго выдвигали ультиматумы, стараясь переорать друг друга, закончилось дело тем, что оба просто охрипли, а затем вылетели из дома, поочередно хлопнув дверью, - Луиза замолчала, ожидая, пока лакей расставит на столе чашки и выйдет, закрыв за собой дверь, - Так что, все утро здесь было ужасно шумно.

Тиль пожала плечами и принялась разливать чай по чашкам.

– Лу, а ты на меня не сердишься? – спросила она, передавая ей чашку и блюдце с пирожными.

– За что? За то, что ты мне ничего не сказала? Конечно, это неприятно, но ведь с тобой я пойти не могла, это было бы слишком вызывающе, а отношения с Ричардом я бы испортила. Тем более в искупление ты принесла пирожные!

Она откусила кусочек и от наслаждения прикрыла глаза:

– Как вкусно!

Тиль кивнула, уныло ковыряя ложкой свое пирожное. Слова Оливии не шли у нее из головы. Она постоянно прокручивала в памяти их встречу, пытаясь понять истинный смысл ее поступков. Конечно, её мог подослать сам Амстел, но Тиль не видела повода для этого. Только если герцог в силу азартности своей натуры хотел подразнить Ричарда, полагая, что девушка тот час расскажет все жениху.

– Ты меня совсем не слушаешь, - упрекнула ее Луиза.

– Извини, пожалуйста, я просто задумалась.

– Боюсь даже спрашивать о чем, - Луиза с наслаждением слизнула крем с пальца и принялась за второе пирожное. Тиль пожала плечами:

– О разном. В основном об этой вражде между кланами.

– А что о ней думать, - Луиза передернула плечами, - Она вечна, а сейчас герцог Амстел хочет сделать тебя очередным призом, так что будь осторожна!

Ложечка со звоном упала на блюдце. Тиль в испуге посмотрела на Луизу:

– Откуда ты знаешь?

– Милая моя, весь город уже гудит, а в клубах принимают ставки. Пока лидирует Рик, но после твоего вчерашнего появления у Амстелов, прогнозы могут измениться.

– Но это… это, - девушка не могла подобрать нужного слова, - Это гадко! Лу, неужели ничего нельзя сделать?

– Увы, ничего. Ваша с Ричардом история слишком всех взбудоражила. Самого Рика это безумно раздражает, о чем он не преминул сегодня высказать своему отцу. Как и то, что он не потерпит никого из Амстелов рядом с тобой, - она многозначительно посмотрела на Тиль, - А как ты знаешь, Рик все еще под наблюдением совета. Одна оплошность, и ему в лучшем случае грозит пожизненное заключение.

– А в худшем?

– А мы не думаем о худшем! – Луиза доела второе пирожное и задумчиво посмотрела на последнее, - Если я сейчас его съем, то лопну, но если не съем, то буду жалеть всю свою жизнь.

Тиль молча пододвинула ей тарелку и вышла из комнаты. Она поднялась к себе в комнату и села в кресло у туалетного столика. Шпильки сдавливали голову. Путаясь во вьющихся прядях, она поспешила вынуть их, и волосы рассыпались по плечам, закрывая почти всю спину. Девушка провела по ним рукой, отбрасывая пряди с лица, затем она откинулась на спинку и закрыла глаза, пытаясь обрести спокойствие. Рассказ Оливии взволновал ее больше,

чем она хотела показать. Интерес герцога, несомненно, был приятен и слегка будоражил кровь, но она прекрасно понимала, сколь опасно может быть это внимание, и ей следовало бы подумать, как его избежать. Первую мысль – рассказать все Ричарду, она тот час отмела, как несостоятельную, прекрасно понимая, как на это отреагируют все заинтересованные лица. Тиль допускала, что Амстел ухаживает за ней намеренно, стремясь разозлить её жениха и вынудить того сделать что-либо, противоречащее драконьим законам. К тому же не стоило исключать и того, что Оливия действовала по поручению самого герцога, ведь он сам говорил, что за «Слезу Эдеи» бывшая жена князя сделает все, что угодно. Девушка в глубокой задумчивости взяла гребень и начала расчесывать свои волосы. Как правило, это занятие позволяло ей подумать, но сейчас мысли постоянно перескакивали с одного на другое. Больше всего на свете ей хотелось вновь оказаться в замке. Она просто воочию представила себе, каменные зубцы стен, покрытые снегом, огромные окна, затянутые морозными узорами, сквозь которые в комнаты пробиваются лучи солнца, жаркий огонь в камине, у которого так хорошо пить чай с еще теплым печеньем. Гребень выпал из ее рук и она заснула, убаюканная этими виденими.

Когда она открыла глаза, было уже темно. Она так и проспала все это время, сидя в кресле. Тело ужасно затекло и болело. Тиль со стоном стала и попыталась хоть как-то потянуться. В дверь требовательно постучали. Девушка с опаской покосилась на нее, гадая, кто это может быть. Стук повторился, только теперь его сопровождал требовательный голос Луизы. Тиль поморщилась от боли и подошла открыть дверь.

– Ты еще не готова? – Луиза ворвалась в комнату. На ней было платье из розового газа на сиреневом чехле. Колье из бриллиантов и аквамаринов переливалась даже при приглушенном свете двух свечей.

– А мы куда-то едем?

Луиза недоуменно посмотрела на нее:

– В театр. Там сегодня поет сама мадам Верабо!

– Ах, да, театр… - пробормотала Тиль, вспомнив, что Ричард несколько дней назад вызвался их сопровождать на эту премьеру, - У меня как-то из головы вылетело. Ты езжай, я лучше побуду дома.

– Дома после вчерашнего приема у Амстелов? Ну нет, тебе придется пойти! Иначе все решат, что Рик запер тебя в доме! Я сейчас пришлю тебе горничных. У нас есть полчаса.

Ровно через двадцать минут Тиль, одетая в вечернее платье из ярко-синего шелка с серебряной вышивкой по подолу, спускалась вниз по лестнице. Луиза ждала в холле.

– Ни Ричарда, ни Вернона, а Конрад рассчитывал на их присутствие!
– констатировала она, нервно поигрывая веером, - Я, конечно, послала к племяннику, но все еще надеюсь, что к концу первого акта хоть у одного из Эйсенов проснется память (на совесть я уже не рассчитываю), и кто-нибудь из них вспомнит о своем обещании сопровождать нас на премьеру. Тиль кивнула, в голове все еще шумели отголоски дневного сна, веки были точно налиты свинцом. Она с трудом села в экипаж и откинулась на бархатные подушки.

В театре был аншлаг, как и всегда, когда здесь пела знаменитая оперная дива. Поднявшись по белоснежной мраморной лестнице в ложу, которую князь фон Эйсен арендовал на весь сезон, Луиза тот час придвинулась к краю ограждения, чтобы обменяться приветствиями с соседями, а так же помахать рукой нескольким знакомым офицерам королевских регулярных войск, по традиции занимавших места в партере, откуда лучше всего было разглядывать красавиц, чинно сидящих в ложах. Тиль, напротив, осталась сидеть в глубине, полускрытая зеленой бархатной портьерой с золотыми кистями.