Любить Эванджелину
Шрифт:
Разумеется, она не была настолько сильной, чтобы бороться с ним за ключи, поэтому сдалась, чтобы не терять время напрасно.
— Хорошо.
Она управляла не новым, но еще крепким полноприводным пикапом [10] , удобным для вытаскивания лодок по сходням. Пейдж помчалась вперед и уселась в кабину, быстро пристегнувшись ремнем, словно боясь, что ее оставят, если она не займет место в машине. Эви почувствовала облегчение от того, что девочка села между ней и Робертом.
10
Пикап —
— У него ручная коробка передач, — без особой необходимости сообщила она, пристегивая свой ремень.
Он мягко улыбнулся ей, запуская мотор.
— Я справлюсь.
Конечно, он справился, управляя машиной плавными уверенными движениями эксперта, который точно знал, что делает. Сердце Эви глухо стукнуло, когда она попыталась представить, в чем бы Роберт Кэннон оказался неумелым.
Она сосредоточилась на дороге, стараясь не глядеть на него, так как должна была показывать дорогу в больницу. Она не хотела смотреть на него, не хотела чувствовать примитивную тягу к нему, которую ощущала внутри себя. Вода стекала каплями с его мокрой одежды, темные волосы прилипли к голове, а белая рубашка облегала торс, как вторая кожа. Впечатление худобы его тела было обманчиво: мокрая рубашка выявила широкие плечи, крепкую грудь и гладкие стальные мускулы спины и живота. Эви подумала, что его вид, очертания его тела, все, что произошло в эти пятнадцать минут, вероятно, навсегда врезались в ее память. Неужели только пятнадцать минут? Ей они показались целой жизнью.
Он ехал очень быстро и прибыл на больничную стоянку сразу же за машиной скорой помощи. Больница была не большая, но новая, и ее сотрудники действовали быстро. Джейсона увезли в смотровую прежде, чем Эви успела подойти к нему.
Роберт твердо взял ее за руку и провел вместе с Пейдж в комнату ожидания.
— Посидите здесь, — сказал он мягким голосом, за которым снова слышался непреклонный тон. — Я принесу нам кофе. Что тебе принести, малышка? — спросил он Пейдж. — Может быть, газировки?
Пейдж машинально кивнула, потом отрицательно покачала головой.
— Можно мне тоже кофе, тетя Эви? — прошептала она. — Или горячий шоколад?
Эви кивнула в знак согласия, и Роберт направился к торговым автоматам. Эви обняла Пейдж, которая все еще пребывала в шоке от произошедшего, и крепко прижала к себе.
— Не бойся, Джейсон уже завтра будет дома, и он еще надоест всем своими жалобами на головную боль.
Пейдж шмыгнула носом.
— Я знаю. Я тогда на него буду сердиться, но сейчас я только хочу, чтобы с ним все было в порядке.
— С ним все будет хорошо, обещаю.
Роберт вернулся с тремя чашками: одна была наполнена горячим шоколадом, две другие — кофе. Эви и Пейдж взяли свои чашки, и он уселся на стул рядом с Эви. Попробовав горячий напиток, она обнаружила, что тот довольно сладок. Поглядев на Роберта, она заметила, что он наблюдает за ней, оценивая ее реакцию.
— Выпейте это, — сказал он с мягкой убедительностью. — Вы тоже немножко в шоке.
Поскольку он был прав, Эви повиновалась без возражений и стала пить, грея о чашку холодные пальцы. В кондиционированном воздухе больничного покоя ее влажная одежда стала неприятно холодной, и она с трудом сдерживала дрожь. Он тоже должен мерзнуть, подумала
Он почувствовал ее дрожь, как бы мала она ни была.
— Я принесу вам одеяло, — произнес он, поднимаясь на ноги.
Эви наблюдала, как он приблизился к стойке и заговорил с медсестрой. Он был учтив и сдержан, но приблизительно через тридцать секунд возвратился с одеялом в руках. «Он обладает природной властностью», — подумала она. Люди смотрели в его ледяные зеленые глаза и торопились выполнить его просьбу.
Он склонился над ней, чтобы обернуть ее в одеяло, и она позволила ему. Не успел он закончить, как дверь распахнулась, и внутрь ворвалась перепуганная насмерть Ребекка. Увидев Эви и Пейдж, она направилась к ним.
— Что случилось? — потребовала она объяснений.
— Он сейчас в смотровой, — ответил Роберт вместо Эви таким же успокаивающим голосом, каким разговаривал с Пейдж. — У него несколько швов на затылке и сильная головная боль. Его, вероятно, продержат здесь всю ночь, но его раны незначительны.
Ребекка развернулась к нему, уставившись на него карими глазами, и резко спросила:
— Кто вы?
— Это Роберт Кэннон, — сказала Эви, стараясь сохранять спокойствие во время представления его своей сестре. — Он вытащил нас с Джейсоном из воды. Мистер Кэннон, это моя сестра, Ребекка Вуд.
Ребекка осмотрела влажную одежду Роберта, затем взглянула на бледное напряженное лицо Эви.
— Сначала я займусь Джейсоном, — сказала она в своей обычной решительной манере. — А потом вы расскажите мне, что произошло.
Она повернулась и прошла к медсестре. После того, как она назвала себя, ее проводили в смотровую, где находился Джейсон.
Роберт сел около Эви.
— В каких войсках служит ваша сестра? — спросил он, вызвав нервное хихиканье Пейдж.
— Думаю, в материнских, — ответила Эви. — Она начала практиковаться еще на мне, когда сама была ребенком.
— Она старше вас, полагаю?
— На пять лет.
— Таким образом, для нее вы всегда были маленькой сестричкой.
— Я не возражаю.
— Уверен, что так. Пейте кофе, — напомнил он, поднимая чашку и поднося ее к губам Эви.
Эви сделала глоток и искоса взглянула на него.
— Вы сами неплохо смотритесь в роли матери-наседки.
Он позволил себе небольшую улыбку.
— Я больше забочусь о своей собственности.
Слова содержали легкий налет угрозы… и предупреждение, если она была достаточно проницательна, чтобы услышать его.
Эви не стала возмущаться и утверждать, что она не его собственность, вместо этого она откинулась на спинку стула и уставилась перед собой. Несчастный случай с Джейсоном всколыхнул в ней слишком много воспоминаний, которые не позволяли сосредоточиться на чем-нибудь еще, тем более на Роберте Кэнноне. Сейчас ей больше всего хотелось заползти в свою кровать, укрыться одеялом с головой, отгородившись от мира до тех пор, пока она не найдет в себе силы снова выйти на свет. Может быть, к ночи или, скорее всего, завтра к утру она успокоится. И тогда начнет волноваться о том, как прочно этот мужчина взял ситуацию под контроль, и о его нежном собственничестве, с которым у нее не было сил бороться. Эви начинала понимать, что Кэннон сочетал мягкость обращения с несгибаемой силой воли, и это позволяло ему сметать все преграды на его пути. Он может быть нежным и покровительственным, но не потерпит препятствий в осуществлении задуманного.