Любить нельзя помиловать
Шрифт:
– Что это? – с подозрением спросила Вера.
– Подписка о невыезде. На всякий случай, – повторил он.
Вера резким движением пододвинула к себе листок и поставила размашистый росчерк: «Алмазова В. А.»
– Эх, и подпись же у вас! – залюбовался следователь. – Генеральская!
– Я могу быть свободна? – сухо спросила Вера.
– Можете. Вот ваш пропуск.
Когда Вера вышла из здания прокуратуры, она вздохнула с облегчением. Вот так! Пусть не думают, что она прячется! И Вера Александровна не спеша направилась к своей машине. Это не бегство, пусть не надеется
Из машины Вера позвонила на работу. Десять часов, Соне пора уже быть в офисе. Когда в трубке раздался ее милый голосок, Алмазова предупредила:
– Соня, я задержусь минут на двадцать. У меня деловая встреча.
– Хорошо, Вера Александровна.
Итак, неделя началась!
подумал он, когда впервые после долгого перерыва вновь проснулся по звонку будильника. Как не хочется-то! Мука просто! Но в десять надо быть на работе. Понедельник – день тяжелый. Звучит как приговор. Дорога из теплой постели в ванную комнату тяжела, словно путь на эшафот. Впереди – пытки и маленькая смерть: долгая рабочая неделя. Хочешь – не хочешь, а придется. Целую неделю предстоит отпахать! Пять долгих дней! А Вера еще и в выходные напряжет, это она умеет! Давай, мол, входи в новую должность! Упирайся!
Вчера он весь вечер мучился: позвонить Вере или не позвонить? Дуреха Ниночка выболтала все. Когда познакомились, как часто встречались. Но почему Вера сама не стремится выяснить отношения? По его расчетам, она должна была с утра примчаться сюда и устроить скандал. Не примчалась. И телефон молчит.
Он смотрел старый добрый фильм и думал: какая же мура! Нашли что показывать в воскресенье вечером по федеральному каналу! Мужик и баба знакомы уже год и до сих пор целуют друг друга, как пионеры знамя! Клиника! Да в постель ее давно уже надо тащить! Жили же люди раньше! Хотя жили-то они нормально, просто врали красиво. Нет, такая любовь не для него. Брак без секса – это все равно что пирожки без мяса. Сыт не будешь, тесто – оно и есть тесто. Пресное, как этот фильм. Как эти так называемые отношения.
Он раздраженно нажал на кнопку и переключился на другой канал, потом вновь уставился на телефон: да позвонит она или нет?! Ничего, ничего… Надо успокоиться и взять себя в руки. До свадьбы осталась неделя. А потом…
…Утром он ехал на работу и думал только об одном: как бы все не сорвалось! Но Вера его в очередной раз удивила. Когда во второй половине дня она вошла в директорский кабинет «Товаров для офиса», о Ниночке не сказала ни слова. Как не было ее.
– Как ты провела вчерашний день? – спросил он осторожно.
– Великолепно! Съездила в ресторан, потом в церковь, договорилась с батюшкой о венчании. Прошлась по магазинам. А твои родители так и не приехали?
– Нет.
– И чем ты занимался весь день?
– Телевизор смотрел.
– Ну, давай работать.
«И все?! Допрос окончен?» – мысленно усмехнулся он.
– Я тут смотрел документы… – он зашелестел
– Для начала обсудим круг твоих обязанностей. Отчитываться ты будешь непосредственно мне. План спускать тебе тоже буду я. А поскольку я хорошо знаю ассортимент…
Он слушал ее монотонный голос и молча кивал головой. Раз Вере удобнее делать вид, что ничего не произошло, значит, и ему так удобнее. Они просидели в директорском кабинете уже часа три, когда секретарша сообщила, что звонят из прокуратуры. Следователь Чугунов Алексей Алексеевич.
– Кого спрашивают? – поинтересовалась Вера.
– Никиту Борисовича.
Он вопросительно посмотрел на свою невесту: мол, что делать?
– Возьми трубку, – спокойно сказала Вера.
Он послушался, хотя ничего хорошего от этого разговора не ждал:
– Да. Намин. Говорите.
– Следователь Чугунов вас беспокоит. Что же вы, Никита Борисович, игнорируете мои приглашения? Меж тем за повесточку-то расписались. Так что не говорите, будто не в курсе.
– Я в курсе. Просто занят. Много работы. Дело в том, что меня назначили на должность директора…
«Так, так», – кивала Вера.
– Я понимаю. И свадьба на носу.
– Именно.
– И все-таки хотелось бы вас увидеть.
– Когда? – Он вновь посмотрела на Веру.
«Завтра», – сказала она одними губами и отвернулась к монитору.
– Завтра можно подойти?
– Разумеется! Часикам к девяти, чтобы на работу не опоздать.
– Хорошо. Я приду.
Он положил трубку и поинтересовался реакцией Веры. Та сидела спокойно, не отрывая взгляда от монитора. Железная женщина!
– Вера, меня к следователю вызывают.
– Ну и что? Я там сегодня уже была.
– И?
– Что и? Ниночка исчезла.
– Куда исчезла?
– Тебе виднее.
– Да что ты такое говоришь!
– Ты брось свои фокусы, Никита. Мы с тобой теперь связаны крепко-накрепко, так что не дури. А Чугунова не бойся, дядечка безобидный. Его задача до пенсии дотянуть и в деревню, помидоры выращивать.
– Это он тебе сказал?
– Сама догадалась. Это молодые карьеристы подметки рвут на ходу, а нам с тобой повезло, мужику до пенсии осталось всего ничего. Дело в сейфе еще долгие годы пролежать может. Чугунов будет тянуть, пока сил хватит. Он, похоже, никуда не торопится.
– Но за убийство Владимира Иосифовича кого-то должны посадить. – Он внимательно посмотрел на Веру.
– Не обязательно. Тем более прямых улик у них нет. Если только человек сам вдруг явится и скажет: вот он я, сажайте. И положит на стол доказательства собственной виновности.
«Так оно и будет», – подумал он. Вера же вновь уставилась в монитор и положила правую руку на мышь. Щелкнула кнопкой, потом напомнила:
– Что сидишь? Давай работать!
– Давай. – «Что тут поделаешь? Начальница!»
…На следующий день он сидел в кабинете у Чугунова и пытался решить один вопрос: права Вера в оценке этого человека или не права? С виду да: вполне безобидный дядечка, которому не так уж много осталось до пенсии. Но вопросы задает, что называется, не в бровь, а в глаз.