Любить всем сердцем

Солсбери Дж. Б.

Я хватаю воду и делаю глоток прямо из бутылки.

— Это не имеет никакого отношения к отсутствию роскоши, гений.

— Уверена, что так и есть, но это, вероятно, не помогает.

Взревели двигатели, и самолет рванулся вперед. Бетани приклеена к окну, когда внешний мир пролетает мимо, а я приклеен к ее профилю, когда она делает это.

Я так чертовски счастлив, что она здесь со мной. Если бы был один, то испытывал бы искушение выпить. Хотя, скорее всего, Дэйв забрал всю выпивку из самолета. Тихий покой поселяется в моей груди там, где раньше был монстр, и я не чувствую

даже намека на тревожное давление, которое обычно ощущаю, направляясь на встречу такого масштаба. Ту, которая определит мое будущее.

Бетани не поворачивается ко мне, пока мы не оказываемся в воздухе.

— Это было потрясающе.

— Рад, что тебе понравилось.

— Над чем мы летим? — Она смотрит в окно. — Фермы! Круто.

Ее так легко удивить.

— Я могу показать тебе мир... — пою я строчки одного из мультфильмов Эллиот, и Бетани смеется. — Сияющий, мерцающий, смешанный…

— Смешанный! Ну, и кто теперь песенный мясник?

Я тоже улыбаюсь.

— Разве не смешанный?

— Аладдин был бы очень зол на твою версию его вступительной песни.

— Песня для прелюдии (прим. foreplay – вступление, прелюдия)? Мне нравится. — Я чешу челюсть. — Возможно, мне придется написать одну из них.

Бетани поднимает бровь и ухмыляется.

— И как именно она будет звучать?

— Садись ко мне на колени, и я тебе спою.

Бетани ерзает в кресле, и мне чертовски нравится, что ее предвкушение так очевидно.

— Согласно протоколу полета FDA, я должна оставаться на своем месте.

— Ты имеешь в виду FAA (прим. Federal Aviation Administration – Федеральное управление гражданской авиации США), сладкая?

Она морщит нос.

— Я так и сказала.

— Тащи сюда свою сексуальную задницу, Бетани.

Ее взгляд устремляется дальше по проходу.

— А как насчет Ирвинга?

— Этот самолет принадлежит звукозаписывающей компании. Думаешь, этот парень не знает, что происходит внутри?

Она смотрит на свое сиденье и съеживается от чистой белой кожи.

— Фу. Но я не собираюсь заниматься с тобой сексом в самолете.

— А кто говорит о сексе? Я просто хочу прикоснуться к тебе.

Девушка на секунду прикусывает губу, потом вскакивает и скользит ко мне на колени. Провожу руками по ее голым бедрам к трусикам. Я не вижу их цвет, но они кружевные и крошечные. Мой член набухает.

— Это что, новые? — Скольжу рукой вперед и обхватываю ее между ног.

Бетани откидывается назад, кладет голову мне на плечо и вцепляется руками в подлокотники.

— Да.

Провожу пальцами по кружевной полоске, покрывающей её киску, нажимая ровно настолько, чтобы она стала горячей и жаждущей. Если я правильно разыграю свои карты, то смогу ввести Бетани в первый уровень клуба «На высоте в милю» — оргазм на высоте тридцати тысяч футов. (прим. Mile High Club – это слэнговое название несуществующего официально клуба, который объединяет людей, занимавшихся сексом на высоте больше, чем одна миля (1,6 км).

БЕТАНИ

Мы только

что приземлились, и я не могу смотреть Джесси в глаза, и то, что наши места обращены друг к другу, делает вещи действительно неловкими. Во время спуска самолета я отвлекалась на окно, но теперь, когда мы полностью остановились, должна встретиться с ним лицом к лицу.

Когда я это делаю, мои щеки пылают.

— Ты знаешь, что красива, когда краснеешь, верно? — Его ухмылка — самоуверенная мужская гордость. — Тебе нечего стесняться.

— Ш-ш-ш! — Я поднимаю руку, останавливая его. — Я не могу говорить об этом.

Джесси встает, и я следую за ним. Он делает мне знак идти впереди, и когда прохожу мимо него, то тянет меня спиной к своей груди. Его рот опускается к моему уху.

— Он нас не слышал. Я обещаю.

Заглядываю в проход и вижу, что Ирвинг ждет на своем посту, отвернувшись от главного салона.

— Слышал, я уверена. Может быть, не первый, но нужно быть глухим, чтобы не услышать второго.

Я чувствую, как Джесси улыбается мне в ухо.

— Хотел подарить тебе один. Тот, второй, застал меня врасплох, но я не буду жаловаться. — Он тычется носом мне в щеку и покусывает мочку уха. — Теперь чувствую, что мне нужно побить рекорд. Сегодня вечером будет три.

Я поворачиваюсь в его объятиях.

— Ты пытаешься убить меня?

—Джесси! — Голос Дэйва прерывает нас, когда он идет по проходу. — Вы идете?

— Уже. — Джесси хватает меня за руку и сжимает ее. — Один из нас больше, чем другой. (прим. coming — идти, испытать оргазм)

Стыд ползет по моим венам, и у меня кружится голова.

Если Дэйв понял, что имел в виду Джесси, у него хватило порядочности притвориться, что это не так.

— Бетани, рад снова тебя видеть.

Губы Дэйва сжаты чуть сильнее, чем при нашей первой встрече, а во взгляд закралась неуверенность. Он, вероятно, не хочет, чтобы я была здесь, думает, что помешаю Джесси. Но он не очень хорошо меня знает, но в конце концов поймет, что я не представляю опасности для карьеры его клиента.

— Я тоже рада тебя видеть.

Его взгляд возвращается к Джесси и остается там, пока мы выходим из самолета и садимся в черный внедорожник. Джесси сидит сзади со мной, и они с Дэйвом обсуждают такие вещи, как условия контракта и проценты, в которых я ничего не понимаю. Смотрю в окно, как мимо пролетают улицы Лос-Анджелеса. Гораздо больше бетона, чем я предполагала, и гораздо больше пальм, чем ожидала.

В конце концов мы останавливаемся рядом с высоким зданием в центре Лос-Анджелеса. Дэйв щелкает карточкой, и нас пропускают через ворота. Через несколько поворотов мы паркуемся и выходим из машины. Я хватаю рюкзак, не уверенная, что мы снова поедем на этой машине, и не желая расставаться с моими скудными пожитками. Дэйв и Джесси увлечены разговором, и к тому времени, как мы входим в лифт, я уже чувствую себя третьим лишним. Подобно самолету, пространство черно-белой роскоши, дополненное лифтовой люстрой. Мы поднимаемся на сороковой этаж, который, по-моему, является верхним этажом здания, и я следую за Джесси и Дэйвом в шикарный современный вестибюль.