Любитель историй
Шрифт:
затишье, тягучее и липкое, не желавшее пропустить сквозь
себя ни одного лишнего звука.
Надеясь, что кошмар закончился, Рик шевельнулся и тут
же осознал свою ошибку. Теперь двухэтажный монстр
решил продемонстрировать ему все свое могущество.
Непонятное шуршание, которое стало нарастать с каждым
новым вздохом, напоминало мерзкий скрежет зубов или
храп заснувшего на спине великана. Рик в отчаянье заткнул
уши. Жуткому
Вскочив на ноги, юноша безрассудно ринулся к двери –
туда, откуда шел звук. Источник пугающего шума оказался
в самом центре дома.
Библиотека ожила, раздувшись, как мыльный пузырь. И
причиной тому стали тысячи книг. Распушив свои листы,
они били крыльями обложек, издавая этот монотонный толи
хруст, толи шелест.
Не отрывая взгляда от оживших фолиантов, Рик наблюдал
за шевелящимися полками, которые сейчас напоминали
пчелиные соты, откуда пытались выбраться наружу
бумажные личинки.
За спиной мелькнула тень, но юноша ее не заметил.
Окутав напольные часы, гардероб, правую часть стены, она
заскользила по лестнице, потолку и, погрузившись в
мрачную пустоту второго этажа, окончательно
растворилась в темноте.
Механизм часов, на минуту застопорившись на месте,
продолжил исполнять свой долг, пытаясь побороть
бесконечное время. Часы отозвались три раза, когда дверь
открылась.
На пороге стояла Клер. Ее восковое лицо не выражало
абсолютно никаких эмоций. Она словно восстала из могилы
и вернулась туда, где ее не ждали, и где она могла хотя бы
ненадолго укрыться от собственных страхов.
Библиотека выглядела, как и прежде - серый полумрак,
затерявшийся среди выцветших корешков. Мир вечного
покоя и уныния. От недавнего безумия не осталось и следа.
Дойдя до середины гостиной, Клер остановилась. Глядя в
никуда, она скинула пальто прямо на пол и стала медленно
подниматься к себе в комнату.
Спасение, лишь на миг ворвавшись в жуткую реальность,
превратилось в мираж, который не спешил исчезать в
темноте ночи, уводя с собой последнюю надежду.
Рику захотелось кричать, выть волком, лишь бы сестра
выслушала его. Он желал рассказать ей все – с самого
начала и до конца, не утаив ни слова. Попросить помощи,
прижаться к плечу. Услышать от нее, что его страх
напрасен, а вечерний морок всего лишь чья-то злая шутка.
Только чуда не произошло. Сегодня был тот день, когда его
сестра окончательно растворилась в темноте, став
бестелесным
мире страхов и одиночества. И лишь Рик еще не знал этой
страшной истины.
Злясь на Клер, на себя и на весь белый свет, он укрылся от
ночного шепота в кабинете отца. Там, куда ему запрещал
входить мистер Лиджебай, а сестра - выдумав новое
ограничение, окончательно переполнила чашу терпения.
Рик больше не признавал никаких правил и ненавидел их в
любом проявление. После сегодняшнего предательства
Клер, он решил жить своей собственной жизнью, не
обращая внимания на чужие проблемы.
Захлопнув дверь кабинета, он подошел к столу.
За окном бушевала непогода. Мрак, протянув к дому свои
когтистые лапы, пугал соленым ветром и далекими
всполохами на горизонте. Но Рик больше не желал
страшиться тьмы, всячески отгоняя от себя неприятные
чувства.
Сегодня, когда его сестра потерпела очередное поражение
от неведомого создания, юноша одержал первую крупную
победу над самим собой и собственным внутренним
страхом.
Сон коснулся юноши своим легким дуновением, окутав
вуалью призрачной дремы. Перед столом, за которым сидел
Рик вспыхнул яркий свет, и сознание вернуло его в тот
самый день, когда у него состоялся весьма занимательный
разговор с отцом. Тогда мистер Лиджебай был весьма
благосклонен и впервые за долгие годы позволил сыну
заглянуть к нему в кабинет.
* * *
Мрачное выражение лица Джейсона-старшего на
мгновение просветлело, и тут же потухло как свеча.
Распрощавшись с гостем, он захлопнул дверь, задумчиво
задержался у порога и, переведя взгляд на сына, знаком
пригласил того к себе.
Отцовский кабинет показался Рику настоящим кладезем
неведомых знаний. Закрытый за семью замками, он был
эдаким фортом, в который невозможно проникнуть ни под
каким предлогом. Громоздкие шкафы, будто строгие
привратники, пристроились справа и слева от входа.
Напичканные всевозможными книгами, пишущими
принадлежностями и небольшими поделками из дерева, они
хранили свои сокровища за толстыми навесными
защелками.
– Опять думаешь, о чем попало, - скорее утверждая,
нежели спрашивая, произнес отец.
Оторвав взгляд от стеклянных полок, Рик мгновенно
уставился на носки собственных башмаков. Судя по
строгому выражению, разговор обещал
быть