Любитель историй
Шрифт:
нелицеприятным. В такие минуты, мистер Лиджебай
окончательно забывал обо всех признаках приличия и
превращался в настоящую бестию, готовую разметать в
щепки кого угодно. Единственное спасение от его гнева –
никогда и ни за что на свете не смотреть ему в глаза.
– Ты видел моего посетителя? – задал вполне риторический
вопрос Джейсон-старший.
Рик ответил коротким кивком.
– Как он тебе?
Пару секунд юноша молчал, старательно
определение:
– Неприятный тип, которому я не доверил бы даже самой
безобидной тайны. И судя по походке: он чаще хаживал по
палубе, нежели по проулкам и борделям Уранды.
– Выбирайте выражение, мистер, - предупредил отец.
Рик слегка покраснел, мгновенно потупив взор.
– Что-нибудь еще?
– Мне он напомнил боцмана Типити из историй про
храброго капитана Генри.
– Больше конкретики, юноша, - вновь остановил его
родитель.
– Тогда скажу, что он похож на душегуба из таверны
«Хромой Ричард». Обычно они палят из пистолетов,
распевая фривольные песенки, и умудряются глушить ром,
не отрываясь от бутылки.
Отец хмыкнул:
– Чуть более выразительно, но недостаточно. У вас
неплохие познания уличной жизни…
Подобные разговоры случались между мистером
Лиджебаем и сыном нечасто – и всегда отрок чувствовал
себя нашкодившим студиозом, который отчитывается перед
строгим преподавателем, в надежде сбавить количество
розг хотя бы до дюжины.
– Продолжай, ты должен довести свою мысль до конца, -
наконец разрешил отец. Очередное правило больно укололо
юношу под лопатку.
– С другой стороны он напоминает бродягу, вечно
скитающегося из порта в порт с желанием плотских утех и
очередного греха, совершенного за одну звонкую монету.
Слегка наклонив голову набок, мистер Лиджебай
пристальным взглядом застыл в ожидании продолжения. По
всем признакам – это сравнение пришлось ему по нраву.
– Хотелось бы отметить его выцветшую треуголку, из-под
которой виднелась темная бондана. Такие обычно носят
моряки не последнего сословия, но и не великие капитаны.
Судя по его драному камзолу, он снял его с трупа еще при
первом абордаже и гордо проносил эту достойную одежу
пару-тройку лет.
– Верно подмечено. Браво! – Отец изобразил хлопки, но
ладони так и не сошлись, чтобы издать звук оваций.
– Еще его правая рука, - вошел в раш Рик, - тяжело
поднимается вверх. Сказывается последствие недавнего
ранения. Возможно удар саблей, но нет, все-таки картечь.
Ну, или на худой конец засада, а
такими кошачьими повадками как у него, вряд ли
напорешься на дилетантский выпад.
– Довольно точно, - Лиджебай согласился и с этим
высказыванием. Но окончательной оценки не последовало.
Рик набрал в грудь побольше воздуха, и в этот самый
момент понял, что говорить-то нечего. Достаточно
подробно и емко описав посетителя, он выдохся. Хотя, судя
по словам мистера Лиджебая, про бродягу-моряка можно
было поведать еще очень много.
– А что ты скажешь о его характере? – разлетелась по
кабинету довольно призрачная подсказка.
Губы Рика сжались в одну тонкую нить, а глаза
сощурившись, уперлись в потолок. Минуту он стоял
неподвижно, как две капли воды напоминая мистеру
Лиджебаю самого себя пятнадцати лет отроду.
Воображение юноши без труда нарисовало образ
недавнего гостя, его повадки и особенности. Через секунду
Рик продолжил:
– Достаточно подвижный, даже я сказал бы - излишне
подвижный. Он склонен сначала делать и лишь потом,
думать о последствиях своих поступков. К тому же
причиной тому скверный, взрывной характер, не раз
причинявший ему неприятности. Необучен писать, но
достаточно ловко умеет обходиться с оружием и легко
воспринимает новые науки. И еще…
– Что еще? – усыпленный словами сына, внезапно
встрепенулся мистер Лиджебай.
– Он легко управляем. Прямо как марионетка в руках
мистера Бутни, шарманщика с улицы Слез. Возможно, даже
слишком управляем, словно…
Удар кулака по столу заставил Джейсона-младшего
замолчать.
– Больше ни слова. Ни звука!
– Я только хотел.
– Нет. Я ничего не желаю слышать!
Отец выставил сына за границу собственных владений без
всяких объяснений. Взорвавшись, словно бочка с порохом,
он едва сдерживал свою ярость. Единственное, что Рик
успел заметить сквозь щель закрывающейся двери:
открытую книгу в кожаном переплете с красной нитью в
тиснение, а первые строки напоминали узор чернильной
паутины. И как всегда на столе царил идеальный порядок.
Почему Рика настигло именно это воспоминание?
– он не
знал. Но хотел верить, что оно неслучайно.
День пятый: в который Рик попадает на кладбище
забытых кораблей, а бывший юнга начинает рассказ.