Люблю секретных агентов
Шрифт:
– Не нравится мне всё это, – покачала головой я. – Слишком много совпадений.
– Выброси эти глупости из головы, – махнула рукой подруга. Просто расслабься и получай удовольствие. Ну так как, договорились мы или нет?
– Договорились, – вздохнула я. – А ты уверена, что нижнее бельё с индейской символикой вообще существует в природе?
– Какая разница, – пожала плечами Адела. – Если не существует, так это даже к лучшему. Когда мы вернёмся в отель с пустыми руками, то объясним Бобчику, что так и не смогли его найти.
–
– Положись на меня, – подмигнула мне подруга.
– Нижнее бельё с индейской символикой? – недоумённо произнёс Бобчик. – На кой ляд оно вам сдалось? Диор вам уже не подходит?
– Женщине необходимо время от времени менять свой имидж, – объяснила Адела. – Тогда мужчина каждый раз будет воспринимать её по-новому.
– Именно этого мне и не хочется, – заметил Бобчик. – По правде говоря, меня более, чем устраивает твоё нижнее бельё.
– Зато меня оно не устраивает, – отрезала подруга.
– А я-то надеялся, что мы сходим в музей доколумбова искусства, – заметил Бобчик. – Может после этого ты перестала бы платить по двести пятьдесят долларов за битые цветочные горшки.
– Вот и отлично, – обрадовалась Адела. – Ты займись изучением доколумбова искусства, а мы отправимся по магазинам.
Бобчик умоляюще посмотрел на меня.
Я пожала плечами.
Он понял, что сопротивление бесполезно.
– А как насчёт руин Пачакамака? – сделал последнюю попытку Бобчик. – Вроде бы ты собиралась съездить к ним после барахолки?
– Планы на то и существуют, чтобы их менять, – заявила Адела.
Бобчик вздохнул.
– Ладно, схожу в музей, – уныло согласился он. – Всё равно вас не переспоришь.
Мы с Аделой расстались перед церковью святого Августина. Подруга предложила встретиться через четыре часа на том же самом месте. Она не знала, будет ли в гостинице человек, который ей нужен, и сколько времени продлится их разговор, поэтому она хотела располагать солидным запасом времени.
Минут пятнадцать я бродила под прохладными сводами храма. Святые укоризненно и печально взирали на меня с высоты своих постаментов, словно укоряя меня в хроническом атеизме.
Затем я решила отправиться к дому Пилатов, старинному испанскому замку, построенному в конце шестнадцатого века.
Поминутно заглядывая в туристическую схему Лимы, я углубилась в лабиринт узких улиц. В отличие от центра города, на них почти не было народа, и помимо воли меня начало охватывать смутное беспокойство. Я опустила левую руку в сумочку, висящую на плече, и, нащупав там учебную гранату, сжала её в кулаке. Это мгновенно придало мне уверенности.
Разглядывая указатели улиц, я задержалась на благоухающем мочой перекрёстке, единственным украшением которого служили два тёмно-зелёных мусорных бака.
– Привет, красотка! Удивительно, как тесен этот мир, – послышался голос за моей спиной.
Я обернулась. В паре шагов от меня нагло и отвратительно ухмылялся Фрэнк Даунфолл. Он уже не казался
"Ну почему мне так не везёт?" – вздохнула я. "Какого чёрта меня понесло в этот пропахший мочой лабиринт?"
– Привет, – без особого энтузиазма ответила я. – На всякий случай предупреждаю заранее – даже не думай приближаться ко мне. Ты мне не нравишься.
– Зато ты мне нравишься, – усмехнулся Фрэнк. – Люблю женщин с острыми коготками. Один раз тебе удалось застать меня врасплох. Второй раз я на эту удочку не попадусь.
"Я бы не была в этом так уверена", подумала я.
– Наш разговор ещё не закончен, – Даунфолл сделал шаг в мою сторону. – Ты не возражаешь, если мы продолжим его?
Отпрыгнув назад к мусорным бакам, я резким движением выхватила из сумочки гранату и, ради пущей зрелищности, сдуру решила выдернуть из неё чеку не правой рукой, а зубами. При этом я чуть не сломала левый верхний резец, но с заданием справилась и, выплюнув чеку, издала дикий, ни на что не похожий животный крик в стиле Киай-Дзюцу[7].
Орать дурным голосом я натренировалась ещё в детстве, когда кто-то из знакомых геологов сдуру сказал мне, что медведи смертельно боятся громкого женского визга. Поэтому, прежде чем отправиться в отправиться в путешествие по Сибири в составе геологической партии моей матери, я на всякий случай решила довести технику визга до совершенства. Я уходила в окрестные леса и визжала долго и упорно, распугивая, правда, не медведей, а несчастных отдыхающих.
В дальнейшем, под чутким руководством моего третьего бывшего мужа я усовершенствовала "искусство смертельного крика", научившись орать ещё более мерзко и пронзительно. Впрочем, отсутствие регулярной практики явно сказывалось. Когда тональность моего визга, неуклонно повышаясь, приблизилась с ультразвуку, я поняла, что ещё немного – и мне придётся навек распроститься с голосовыми связками. Поэтому я решила перейти к следующему номеру сегодняшней программы.
Читая в подлиннике "крутые" американские детективы, я обогатила свой словарь ненормативной лексики огромным количеством весьма вдохновляющих оборотов типа stinking miserable little slob – вонючий жалкий маленький ублюдок, а также гораздо более крепкими словечками, на месте которых в приличной литературе обычно ставится многоточие.
Гордясь своим обширным словарным запасом, я популярно объяснила Фрэнку, что я о нём думаю, в заключение добавив, что если он сию же минуту не оставит меня в покое, полицейским придётся долго и мучительно отскребать его останки от асфальта, стен и мусорных баков.
Засунув руки в карманы, Даунфолл с любопытством, и даже, как мне показалось, с одобрением, прислушивался к моему монологу.
К сожалению, всё в этом мире имеет своё начало и свой конец. Произошло то, что и должно было произойти. Мой словарный запас иссяк, и над мусорными баками на некоторое время воцарилась напряжённая звенящая тишина.