Люблю секретных агентов
Шрифт:
– Всё-таки в Южной Америке встречаются блондинки, – указав на дикторшу, удовлетворённо заметил Бобчик. – А то я уже начал забывать, как выглядят красивые женщины.
– И это крашенное чудовище ты называешь "красивой женщиной"! – возмутилась Адела. – Ну и вкусы у тебя! Наверняка это внучка какого-нибудь нацистского преступника, сбежавшего в Перу после второй мировой войны!
– Тише! – воскликнул Луис. – Дайте послушать!
– За истёкшие двое суток в Колумбии были взорваны пять подпольных лабораторий по производству
На экране возник смуглый черноволосый латиноамериканец, стоящий на фоне большой круглой воронки в густых зарослях колумбийской сельвы.
– Если добавить к прогремевшим за последние двое суток взрывам вчерашнее покушение на Флориана Родригеса, одного из наиболее могущественных наркодельцов Медельинского картеля, убийство Хайме Барбадильо, "правой руки" печально известного Висенте Уртадо де ла Вера, а также жестокую смерть Фелипе Касона, правительственного чиновника, обвиняемого в связях с наркомафией, можно прийти к выводу, что речь идёт о новой войне мафиозных группировок, войне не на жизнь, а на смерть, причина которой нам пока не известна.
– Не понимаю я тебя, – покачал головой Бобчик, обращаясь к Луису. – Только самоубийца может работать полицейским в этой взрывоопасной стране. Это было бы объяснимо, если бы ты умирал с голода, но ведь у твоего отца фирма, которая даёт доходы, многократно превышающие твою зарплату. Так почему ты не хочешь быть нормальным бизнесменом и держаться подальше от наркодельцов и террористов?
– Слишком скучно, – вздохнул колумбиец. – Сидеть в конторе или за экраном компьютера – это для стариков. Может, лет в пятьдесят, я и начну вести дела нашей фирмы.
– До пятидесяти ещё надо дожить, – заметила я. – Я только одного не могу понять. Ты, как попугай, только и делаешь, что талдычишь мне об опасности, а сам жить не можешь без рискованных и опасных ситуаций.
– Потому что ты – гражданское лицо, – сказал Луис.
– Зато у тебя нездоровая тяга к смерти, – разозлилась я. – Бобчик совершенно прав – тебе давно следовало бы заняться бизнесом.
– Интересно, почему это женщины всегда лучше знают, что именно мы должны делать? – возмутился колумбиец.
– Надеюсь, ты понимаешь, что это риторический вопрос, – подмигнул ему Бобчик.
– Что ты думаешь по поводу взрывов, о которых рассказывали по телевидению? – спросила я Луиса, когда мы вновь оказались у себя в номере.
– Да, ребята неплохо порезвились, – задумчиво произнёс он. – Похоже, война наркомафии в самом разгаре. Завтра я позвоню в Колумбию и узнаю, что там происходит. Раз дошло до убийств, тем более таких людей, как Хайме Барбадильо и и Фелипе Касоно, значит, дело серьёзное.
– Как бы тебе работы не лишиться, – усмехнулась я. – Что ты будешь делать, если твои любимые мафиози на корню уничтожат друг
– Об этом ты можешь не беспокоиться. Свято место пусто не бывает, – пожал плечами колумбиец. – Но в одном я совершенно уверен. За всей этой бойней кто-то стоит, и этот "мистер Икс" очень ловко расчищает себе путь наверх, причём расчищает его чужими руками.
– А ты обратил внимание, что Рамон де ла Серра делает патриотические заявления, и призывает активно бороться с преступностью? В его устах это звучит довольно забавно.
Луис рассмеялся.
– Полковник должен быть в ярости. Ведь он вместе с Эдгаром Арребола Паредесом вложил немалые деньги в эти подпольные лаборатории, а в результате все его денежки взлетели на воздух. Было бы странно, если бы он не призывал бороться с преступностью. А уж уесть президента для него вообще милое дело.
– Надоели мне все эти наркодельцы, – вздохнула я. – Всё-таки искать сокровища гораздо интереснее, чем вникать в их дурацкие разборки.
– Ничего, завтра мы займёмся поиском сокровищ, – утешил меня колумбиец. – Мне самому интересно, куда отведёт Аделу её прекрасный принц со скорпионом на левом ухе.
– Это Площадь Оружия, священное место для индейцев кечуа – торжественно сказал Уайна Инти. – Площадь Оружия – это центр империи инков.
– Но ведь в Лиме тоже есть Площадь Оружия, – заметила Адела. – В перуанских городах что, все центральные площади называются "Пласа де Армас"?
– Просто Лима пытается подражать столице империи инков, – презрительно скривился Уайна. – А Франциско Писарро на площади Оружия в Лиме сделал почти то же самое, что и Манко Капак, первый император инков, сын Инти– Солнца и Кильи– Луны.
– И что же он сделал? – заинтересовалась я.
– Отец-Солнце и мать-Луна послали на землю своих детей – сына Манко Капака и дочь Маму Окльо, – объяснил индеец. – Отец-солнце вручил Манко Капаку золотой жезл, для того, чтобы там, где он войдёт в почву, Дети Солнца основали город, которому впоследствии суждено превратиться в столицу великой державы. Манко Капаку удалось вонзить жезл в землю в долине Куско близ горы Уанакури. На этом месте сейчас располагается центр площади Оружия.
– Здорово! – восхитилась Адела.
Я огляделась вокруг, чтобы представить себе, как всё это происходило много веков назад, но праздник Капак-Райми продолжался, и площадь была заполнена народом. Вдоль тротуаров и стен зданий стояли грубго сколоченные деревянные столики и скамейки с цинковыми и эмалированными вёдрами.
Толстые индианки с косами, щеголяющие в пёстрых длинных юбках и причудливых разноцветных шляпках, черпаками разливали по пластмассовым стаканчикам напиток золотистого цвета. Как объяснил Уайна Инти, это была чича, домашнее кукурузное пиво.