Люблю тебя
Шрифт:
Только один вопрос не дает покоя: почему не заказал избить меня? Велел бы переломать мне ноги, и не поехал бы я ни в какую Германию. Правда, не факт, что немцы бы выбрали Довлатова, если бы я не смог. Он очень плохо показал себя на финальном матче того сезона.
С другой стороны, немцам надо было успеть кого-то купить до закрытия трансферного окна, всерьёз они вели переговоры только со мной и Тимуром, и могли бы попросту не успеть договориться с кем-то другим. Так что, думаю, они бы взяли Довлатова, если бы я неожиданно оказался с поломанными ногами. А если бы Тимур их не устроил, то продали бы его после окончания
Эта нестыковка не дает мне в полной мере поверить в свою догадку, что нападение на Лилю организовал Довлатов. Ну разве что он захотел отомстить мне постфактум после того, как я подписал с немцами контракт. Но зачем он тогда установил за Лилей слежку еще в октябре? Зачем два месяца писал ей угрозы?
Что-то тут не клеится…
Но в любом случае прижать Довлатова к стене я должен. Только как это сделать? Не рыть же ему могилу, как фанатке Юле. Такого головореза, как Тимур, могилой в лесу не испугаешь. На Довлатова нужно воздействовать по-другому. И, кажется, у меня есть идея, как.
Сейчас Тимур играет в Краснодаре. Там довольно неплохой клуб по российским меркам. В состав сборной России Довлатова взяли несколько лет назад, но он чаще всего сидит на скамейке запасных. Очень хочет выбраться из нее в основной состав. Просто мечтает.
Тренер — беспрекословный начальник для всех футболистов. Тренера нельзя ослушаться. Слово тренера — закон.
Но когда ты играешь в одном из лучших европейских клубов, когда ты выиграл Лигу Чемпионов, когда у тебя навыки и мастерство в несколько раз превышают те, что у других игроков команды, ты можешь если не диктовать тренеру свои условия, то хотя бы настоятельно о чем-то его просить. У меня есть влияние на тренера нашей сборной. Я могу прийти к нему и сказать, что хочу видеть Васю Пупкина в составе сборной, потому что Вася Пупкин, по моему мнению, играет хорошо. И тренер прислушается. Также я могу прийти к нему с ровно противоположным заявлением: что Вася Пупкин идиот и в сборной даже духу его быть не должно. Так что если я очень захочу, то так перекрою Довлатову кислород, что он забудет даже о скамейке запасных в составе сборной.
Мне нужно хорошо прессануть Тимура, чтобы он раскололся. Шантаж в этом деле подойдёт. Не долго думая, я беру телефон и звоню Тимуру.
— Алло, — поднимает трубку почти сразу. — Никита? Ты?
— Да, я. Привет.
— Привет, — чувствую, как ухмыляется в трубку. — Какими судьбами? Меньше всего ожидал однажды получить от тебя звонок.
— Мне нужно с тобой встретиться и поговорить.
На том конце провода повисает долгое молчание.
— Эээ… — растерянно произносит. — Зачем? О чем?
— При встрече расскажу. Ты сейчас в Краснодаре?
— Да.
— Я могу прилететь завтра вечером. Сможешь со мной увидеться?
— Думаю, смогу. А в чем дело? — любопытство так и прет из него.
— Хочу поговорить о твоих перспективах в сборной в преддверии Чемпионата мира.
Страны подают окончательные списки футболистов для участия в Чемпионате мира за неделю до его начала. У меня достаточно времени, чтобы убедить тренера, что Довлатова в этом списке быть не должно.
Да, я поступаю непрофессионально, потому что объективно Тимур играет хорошо. Лучше, чем он играл шесть лет назад. Довлатов запросто мог бы выступать за московский клуб, но, как я понимаю, он играет в Краснодаре из-за денег.
— Я еду на Чемпионат, — произносит с гордостью.
— Я знаю. И все же хочу обсудить с тобой твоё присутствие в сборной.
Тимур замолкает на несколько секунд.
— В чем дело, Ник? — начинает нервничать.
Я теряю терпение.
— Мне нужно обсудить с тобой одно дело, Тимур. Завтра вечером я буду в Краснодаре. Позвоню тебе, когда приземлюсь.
— Бля, Свиридов, что ты задумал!? — паникует.
— До завтра, Тимур. Тебе привезти какой-нибудь сувенир из Германии?
— Иди на хуй со своей Германией.
Не выдерживаю и начинаю громко смеяться. Узнаю Довлатова шестилетней давности.
— Я привезу тебе бутылку хорошего баварского пива. У вас в Краснодаре такого нет.
— Сам пей свое баварское пиво! Чтоб ты им захлебнулся!
— До сих пор не можешь мне простить, что немцы выбрали меня, да? — хохочу. — Ну так ты сам виноват. Нехуй было отбивать мяч у своих. До завтра, Тимур. К пиву я тебе еще баварских сосисок привезу.
— Иди на хуй, Свиридов, — злится. — Не буду я с тобой встречаться!
— До завтра, Тимур.
Кладу трубку. Придёт на встречу, как миленький.
Глава 27. Русский футболист
Никита
Приземляюсь в Краснодаре в пять часов дня и сразу еду на такси в центр города. Захожу в первый попавшийся бар, сажусь у окна и отправляю Довлатову сообщение со своей геолокацией. Сразу читает, но ничего не отвечает. Я прямо чувствую, как в нем борются любопытство с ненавистью ко мне. Уверен: он придёт.
Так и есть. Ровно через полчаса у бара лихо тормозит небесно-голубой «Бентли». Водитель еще не вышел, но я знаю: это Довлатов. Меня разбирает смех. Вот что неискоренимо в русских футболистах, так это понты. Неужели и я бы таким стал, если бы остался играть в России? В Германии не принято выставлять свое богатство напоказ, поэтому я вожу обычную немецкую машину чёрного цвета, хожу с позапрошлым айфоном и одеваюсь в неприметную одежду темных цветов.
Водительская дверь открывается, и выходит Тимур. В глаза сразу бросается желтая майка на пару размеров меньше. Видимо, чтобы получше бицепсы обтягивала. Дальше идут джинсы и белоснежные кроссовки, от белизны которых аж в глазах рябит. В Краснодаре в марте хоть и очень солнечно, но все же погода не для летней майки и белых кроссовок. Поправив солнечные очки с синими линзами, Довлатов направляется ко входу в бар.
Заходит в зал как король и хозяин жизни. Останавливается на секунду, ищет меня глазами. Найдя, направляется ко мне и садится ровно напротив.
— Чего тебе, Свиридов? — снимает очки и небрежными движением отбрасывает их на стол. — У меня мало времени.
Тимур вальяжно расположился на стуле и жуёт жвачку. У него прибавилось татуировок. Теперь не только на руках, но и на шее. Волосы намазаны гелем, запах дорогого одеколона доносится до меня через весь стол. Ну русский Дэвид Бэкхем, не иначе.