Любоф и друшба
Шрифт:
Но я о нем думала.
Я математик, у меня развито левое полушарие мозга, которое отвечает за логическое мышление, я всегда сначала думаю, а потом чувствую. Думала я о Сергее очень плохо, но как же еще можно думать о мужчине, который позволяет за себя платить, сгребает чужую сдачу в ресторане, одобряет брак по расчету?!
А чувствовала я злость. Злилась на него: он меня обманул, обманул своим мужественным видом, красивым голосом, обаянием, а сам оказался недостойным человеком. Злилась на себя: стыдно, когда тебя бросает то в жар, то в холод при взгляде на человека, которого не уважаешь. Стыдно испытывать физическое влечение
– Женя, как ты думаешь, можно любить кого-то, сознавая, что он непорядочный человек? Плохой человек?
– Конечно да, – не задумываясь, ответила моя сестра. – Как в «Крестном отце», помнишь? Она узнала, что ее муж – глава мафиозного клана, и ушла от него, а потом решила, что она его любит, он отец ее детей… а за все остальное она будет молиться.
– Ну да, он глава мафиозного клана, но добрый… Или трус, но умный, или жадина, но красивый, или приживал и альфонс, но нравится мне как мужчина? Нет, я бы не могла полюбить плохого человека.
– Ты о ком говоришь? – удивилась Женя. – Вадик очень порядочный!
Да, конечно. Плюшевый мишка никак не может быть главой мафиозного клана.
Наутро машина Вадика стояла у нашей калитки, и мама с умиленным лицом наблюдала из окна, как Лидочка бежала, чтобы первой забраться на переднее сиденье, за ней с отсутствующим видом брела Мария. Вадик открыл Жене переднюю дверь, Женя смущенно села вперед, а девочки, толкаясь, залезли на заднее сиденье.
Всю следующую неделю мама явно чувствовала себя человеком, который потихоньку договорился с судьбой об очень хорошем правильном деле, а теперь удовлетворенно наблюдает за развитием событий.
Женя цвела розовым цветом, была нежная и задумчивая, сдержанная, холодновато-спокойная – в общем, выглядела совершенно такой же, как обычно, но я-то видела, что она светится от счастья. Каждое утро Вадик отвозил Женю на работу и привозил вечером домой, и следующим утром перед нашей калиткой опять стояла его машина. Маму удивляло только одно – что это все еще Audi Q7 Вадика, а не машина со свадебными кольцами. Теперь Женя с Вадиком уезжали вдвоем, Лидочка и Мария демонстративно проходили мимо его машины со словами: «Мама не разрешает вам мешать».
Мама каждый день исчезала с таинственным лицом и возвращалась в странном легкомысленно-светском имидже, то в новой шляпке с вуалью, то в длинных кружевных перчатках к вечернему платью. Оказалось, мама примеряет к себе имидж матери невесты.
Мама привозила из города свадебные журналы, рассматривала свадебные платья и обдумывала, как должны быть одеты мать невесты и ее лучшая подруга.
Тетя Ира – мамина лучшая подруга, а ее дочь Люда – моя подруга, хоть она и старше меня – Люде двадцать семь лет. Она врач-гинеколог в роддоме и больше всего на свете любит принимать роды. Говорит, что это совершенно особое чувство, как будто она бог и дает человеку жизнь. Люда только о своей работе говорит так возвышенно, а в остальном она рассудительная и ироничная, не слишком эмоциональная, даже суховатая. Мама ее недолюбливает, считает, что Люда «слишком уверена в себе для некрасивой девушки, которая никогда не выйдет замуж».
Мама говорит: «Мамочек забирают счастливые мужья, а наша Люда… Кто до тридцати лет замуж не вышел, тот не вышел». Она уверена, что
У тети Иры с мамой многолетние дружеские военные отношения. Кто-то из них всегда наступает, отступает, выигрывает, проигрывает, объявляет временное перемирие.
Удивительно, что при этом они очень преданы друг другу. Люда считает, что такая дружба-война заменяет им эмоциональные отношения с мужчинами – у тети Иры нет мужа, а у мамы есть, но наверху.
Тетя Ира и Люда забегают к нам почти каждый день без приглашения, но в этот раз мама специально пригласила их «кое-что отметить» и даже купила пирожные в «Севере», эклеры и корзиночки.
Мама рассматривала журналы, кроша пирожными на фотографии свадебных платьев, и изо всех сил хвасталась тете Ире и Люде, что будет делать Женя в качестве жены богатого мужа.
– Вот это мне особенно нравится. – Мама показала на платье с мелкими прозрачными воланами по всей юбке, от талии до пола, невеста в них была похожа на страуса. – Или нет, пожалуй, это слишком простенькое, можно найти что-нибудь более подходящее для Жениного статуса…
– А фата? – спросила тетя Ира. – Фата чтобы была обязательно. Уж кому и фата, как не Жене… Счастливая ты, Бог твою Женю заметил… – вздохнула тетя Ира и тут же торгующимся голосом добавила: – Хотя твоя Женя без образования, а моя Люда – бог, дает человеку жизнь… И где счастье? Счастья нет. – Тетя Ира взяла эклер и мечтательно проговорила: – А я вот возьму и выйду замуж по Интернету – за иностранца. Я по-английски не говорю, поэтому никогда не пойму его до конца, будет хотя бы загадка…
– С чего ты взяла, что иностранец на тебе женится? – строго спросила мама таким напряженным голосом, словно уже видела тетю Иру хозяйкой виллы на берегу моря или дома в горах.
– Ну, я же все-таки историческая личность… – скромно улыбнулась тетя Ира. – Они это ценят.
Тетя Ира – историческая личность, потому что тети-Ирина бабушка видела Ленина. Когда создатель советского государства прятался в шалаше в Разливе (Разлив находится так близко от Лисьего Носа, как будто это соседняя деревня), он как-то раз дал тети-Ириной бабушке конфету. Конфета не сохранилась, но все это не шутка, а настоящее семейное предание, бережно хранимое в тети-Ириной семье. Из-за той конфеты вся тети-Ирина семья до сих пор голосует за коммунистов, и только Люда не чувствует благодарности за конфету – она равнодушна к политике и голосовать ей некогда.
– Вадик хочет справлять свадьбу на острове или на яхте… Но я думаю, нужно поскромней, без этой безвкусной роскоши… Ездила в город посмотреть залы для свадьбы, была в «Астории» и в «Европейской». В «Астории» – ни за что! Банкетный зал без окон, похож на крематорий… А в «Европейской» совсем неплохо, – сказала мама и доверительно прошептала: – Ты же понимаешь, Ира, деньги для нас не проблема…
– Дорогая, Женя тебе сказала про свадьбу на острове или на яхте, – уточнила тетя Ира, – или это твое воображение? У тебя такое богатое воображение!..