Любовь без имени
Шрифт:
Эден пожал плечами. Сначала надо проверить его догадку, а потом уже поднимать на уши весь город. Рейм свернул на одну дорожку, император — на другую. Он шел, пока не наткнулся на густые плети винограда. Немногие знали, что за ними скрыта беседка. Сам Эден порою любил проводить там время вдали от чужих глаз. Правда, случалось подобное крайне редко. Зато эта самая беседка могла послужить хорошим убежищем для одной маленькой расстроенной девочки.
Император приподнял одну из плетей и вошел в небольшое пространство со скамьями. Конфетка сжалась в комок в самом углу.
«Ты заставила нас волноваться», — написал он.
— Прости, — горько всхлипнула Конфетка. — Я не хотела. Я…
И заревела. Эден обнял ее за плечи, погладил по кудряшкам, успокаивая.
«Я не сержусь, но больше так не делай. Коршун рассказал мне, что случилось между вами».
— Он злой! — выкрикнула кузина.
«А не ты ли его обзывала?»
Она покраснела и отвернулась. Все понятно. Хотя, Эден не сомневался в словах темного мага. А вот кузина обладала достаточно вздорным характером и привыкла, что ей многое сходит с рук.
«Мне пришлось уволить твою гувернантку», — написал император.
— Что? Зачем? — Девочка выглядела крайне изумленной.
«Она не справилась, допустила твой побег, оставила без присмотра».
— Не надо, Эден! Это же я, я виновата! — Конфетка вцепилась в его руки. — И Коршуна обидела тоже я, а он сказал…
И ее лучистые глаза снова наполнились слезами.
«Мне следовало поговорить с тобой о родителях раньше».
Эден ненадолго замер, раздумывая, что написать дальше. Затем продолжил.
«Я очень любил своего дядю, твоего отца. Но когда я уехал учиться, он решил, что станет лучшим императором, чем был мой папа и чем мог стать я сам. Тогда он запер меня в академии и пытался устроить дворцовый переворот. Я был ранен и из-за этого заболел, а твой папа… Его казнили. Таким было мое решение».
— А мама? — тихо спросила Конфетка.
«Она работала преподавателем в академии и заперла ее для любимого мужчины. Там она и погибла во время мятежа. Мне жаль, что приходится рассказывать тебе об этом. Твоя мама просила нас позаботиться о тебе, и я рад, что ты с нами, Конфетка. Мы все тебя любим».
— Я тоже очень люблю тебя, Эден, — горько вздохнула девочка и прижалась к нему. — И тетю Мари, и дядю Шейда. И Рейма, и Жени. Прости.
Император обнял ее за плечи и дал время успокоиться. Он надеялся, их сегодняшний разговор не станет для Конфетки травмой на всю жизнь. Такой, какой стало для него предательство дяди.
— Не наказывай Коршуна, — попросила кузина. — Он не виноват, правда. Я больше не буду его дразнить. И никого не буду.
«Хорошо. Только помни, именно ты отвечаешь за людей вокруг тебя. Ты принадлежишь к императорской семье, и твоя ответственность выше, чем у других».
— Я знаю. Идем во дворец? Тетя Мари, наверное, испугалась.
Эден кивнул. Он протянул Конфетке руку и увлек ее за собой. Стоило им выбраться из беседки и выйти на центральную аллею, как к ним кинулась императрица
— Конфетка! — воскликнула она. — Ты цела!
Расцеловала девочку в обе щеки, а та виновато отводила взгляд. Что же, для нее это тоже будет урок. Насколько хороший — покажет время, а Эден чувствовал себя бесконечно усталым. Он не желал вспоминать о дяде и смерти отца. Не хотел, чтобы прошлое отравляло его нынешнюю жизнь, но иначе не получалось. Значит, надо дать прошлому еще один бой, избавиться от занозы, вернуть голос — а с ним и магию… Просто победить!
Глава 23
Попытка — не пытка
Времени до свадьбы оставалось все меньше. Примерки, репетиции, заучивание хода брачного церемониала. У Женевьевы голова шла кругом, а вот Эдена это будто не касалось. Он появлялся редко, казался задумчивым, и их прогулка стала последним моментом, когда они много времени провели наедине. При этом Жени успевала проверить, выпил ли император зелье, и приготовить новые отвары, а затем она шла к Коршуну, просила его призвать магию и училась с ней взаимодействовать, вот только, ожидаемо, целительство и тьма никак соседствовать не могли. Оставалось надеяться, что у ректора Эвернера получится новое заклинание, и в истории болезни Эдена будет поставлена точка.
За неделю до свадьбы Женевьева вдруг поняла, что она безумно устала, и сама мысль о церемонии, огромном количестве гостей и тяжелом платье вызывает у нее панику. Именно эту минуту Эден и выбрал, чтобы появиться у нее на пороге.
— Ваше величество.
Жени тут же сделала реверанс.
— Я же просил — без титулов. Они утомляют, — пришла к ней мысль. — Уделите мне пару минут, Женевьева?
— Конечно, Эден, — покорно ответила она, чувствуя себя школьницей перед строгим учителем, слишком уж суровым казался ее будущий супруг.
— Я только что получил письмо от вашего отца из Лидарии, — поделился император, присаживаясь напротив. — Его величество пишет, мятеж успешно подавлен, зачинщики покараны, и на вашей родине вновь мир и процветание. Мой отряд собирается в обратный путь.
Женевьева ощутила, словно огромный камень упал с ее души. Родители в порядке! Братьям ничего не угрожает!
— Спасибо! — радостно воскликнула она и повисла у Эдена на шее.
Тот замер, будто превратился в камень, и Жени поняла, что немного перегнула палку.
— Простите. — Она выпустила жениха из объятий. — Я просто так счастлива…
А Эден вдруг улыбнулся и обнял ее в ответ. Ее руки снова опустились на его плечи, и Жени прижалась к человеку, с которым собиралась разделить жизнь. Ей было одновременно радостно и тревожно, потому что сердце билось быстро-быстро. Казалось, Эден может слышать этот стук, но он только улыбался и смотрел на нее: впервые на ее памяти с теплом.
— Как обстоят дела с заклинанием? — спросил император.
— У меня все готово, — ответила Жени. — Только от ректора Эвернера пока нет вестей. Лорд Нокс должен был поехать к нему сегодня, узнать, как продвигается работа, и…