Любовь без памяти.
Шрифт:
– Три наркоза, - виновато пожала я плечами.
– А в коме ты сколько пролежала?
– Полгода. Кажется.
– Я вздохнула и покосилась на громадные сумки, которые женщины принесли с собой.
– Так, ладно, - решительно рубанула ладонью Линда.
– Давай решать, милочка, что будем делать с волосами. Ты вообще, как-нибудь их пыталась... подбодрить?
– Ну...
– попыталась я вспомнить, и неопределенно пожала плечами.
– Масло репейное, кажется, покупала...
– Господи, боже ты мой, - вздохнула
– Мое мнение - стричь под корень. Им и так еле дышится, а еще и на длину силы уходят.
– Не надо под корень, - мрачно попросила я. С ежиком на голове я себя представляла слишком хорошо.
– Я такая из комы вышла. В больнице волосы остригли. И вообще... может, оставим все, как есть? Я вот в хвостик собираю, и нормально...
– Кто ты, и что ты сделала с нашей Вандой!
– взвыла Марта, поддевая ногой пуфик и отправляя его в угол комнаты.
Я невольно шарахнулась в сторону, поспешно стягивая волосы в пресловутый хвост.
– Успокойся, - поморщилась Линда и повернулась ко мне.
– Мы тебя знали совсем другой. Ты прежняя... очень тщательно следила за собой. Тебе это нравилось. Маникюр, педикюр, стрижка, уход за кожей, массажи....
– Простите, а вы не знаете, я вообще работала?
– решилась на вопрос я. Кажется, я с этими тетками довольно тесно общалась....
– Временами, - пожала Марта плечами, снова подбираясь ко мне ближе.
– Так, надо начинать, потому как работы тут непочатый край, да Линда?
– О да, - невесело усмехнулась та, расстегивая сумку. Я переводила взгляд с одной дамы на другую.
– Вам Берт запретил со мной общаться на эту тему, да?
– Да, - коротко и честно ответила Линда.
Я только вздохнула.
***
– Отлично выглядишь, - скривившись как от кислого, оповестил меня Берт за ужином. Я протолкнула в глотку кусок стейка и растянула губы в резиновой улыбке. Да шел бы ты... интриган хренов. Зачем было звать теток, которые меня отлично знали, и запрещать им со мной разговаривать об этом? А разговорить их мне так и не удалось. И зла я была просто феерично. И голова снова болела. Я морщилась и терла то виски, то лоб, пока не поймала взгляд Берта. Взгляд был странный.
– Ты тоже, - надеюсь, моя улыбка не превратилась в оскал.
– Ну, раз мы оба чудно выглядим, почему бы нам куда-нибудь не сходить?
– с веселой злостью спросил Берт, и я снова поразилась силе его эмоций. Терпеть ведь меня не может, а возится....
– Потому что я не хочу никуда идти с тобой, - честно ответила я, отодвигая тарелку с разрезанным мясом.
– Это был риторический вопрос, Ванда, - еще шире улыбнулся Берт.
– Вот и славно, что ты пошутил, - проворчала я, отпивая из стакана.
– Не шутил, Ванда.
– Идиот клинический, еще улыбается, весело ему....
– Ну, не шутил, - покладисто отозвалась я, вставая из-за
– Тебе плохо?
– голос Берта доносился издалека и начисто был лишен эмоций.
– Мне лучше всех, - скривилась я, прежде чем отключиться.
Первое, что я увидела, открыв глаза - окно. И как ни странно, стояла я на своих двоих, разве что спиной на что-то теплое опиралась. Жадно вдохнув холодного сырого воздуха, я ухватилась за оконную створку и попыталась стать ровнее.
– Да стой ты уже, - с досадой сказал Берт и притянул меня обратно к своему животу. Я сглотнула и поймала мутное отражение в оконном стекле. Так и есть - стоит сзади, подпирает. Батюшки-светы, я никак умерла?
– Нормально, или Доку позвонить?
– Нормально, - буркнула я, все-таки, выравниваясь.
– Я к себе пойду.
– Валяй, - он отступил назад и отвернулся ко мне спиной, лицом к горящему камину.
– Упадешь по дороге, будешь валяться.
Я против воли фыркнула, а потом и вовсе рассмеялась. Берт удивленно на меня покосился через плечо и отвернулся, правда, краем глаза мне показалось, что он тоже улыбается.
– Скоро Рождественские вечера. Приемы. Балы, - медленно и негромко начал Берт, и я невольно остановилась, а потом и вовсе присела на ручку кресла. Берт снова на меня покосился, но комментировать не стал.
– До Рождества еще... дожить надо, - проворчала я, укладывая подбородок на спинку кресла и тоже поворачивая голову к камину.
– Доживем, - усмехнулся Берт. - Уже декабрь начался, глазом моргнуть не успеешь - год закончился.
Я невольно метнула взгляд на Берта. Непривычно тих и ласков он сегодня, не иначе что-то крупное в соседнем лесу сдохло. Чует мое сердце, замышляет что-то фееричное!
– Ты два года пропускала Рождественский бал у Аткинсонов. Мелли звонила мне, спрашивала....
– И что ты ей ответил?
– поинтересовалась я, устраиваясь в кресле. Все равно не дойду наверх, а с этого хватит ... доброты и вправду оставить валяться на полу.
– Что в этом году притащу тебя за волосы, - улыбнулся он, оборачиваясь ко мне. Я закатила глаза, демонстрируя свое отношение к его ответу и позиции в целом.
– Хоть фото мне покажи этой Мелли, - скривилась я.
– А то неловко получится. Как с Доком.
– Док на то и Док, чтоб все понимать, - Берт свел брови к переносице и мне на миг почудилось в этом жесте что-то знакомое, родное, что ли, и я подалась вперед, вглядываясь в его лицо.
– Что такое, - он как раз решил отпить из стакана, и чуть не пролил на себя. Я машинально отобрала у него стакан, с легким удивлением глядя на свою руку - жест был совершенно автоматический. Я медленно сделала глоток и вернула стакан Берту. Тот молча опрокинул в себя остатки виски и отвернулся.
– Тебя проводить наверх?
– отстраненно спросил он, не поворачиваясь.