Любовь без памяти.

Лера

– Куда угодно, лишь бы от тебя подальше, - сглотнула я и невольно отступила на шаг, когда Берт встал с кровати. Слава богу, в штанах. И то радость.

– Не хочу показаться... меркантильным или пошлым. Но. На что ты собралась жить?

– Проживу, - упрямо сказала я, наклоняя голову вниз.
– Не твоя забота.

– Ну, на протяжении двух лет это было моей заботой, - хмыкнул он, отпинывая в сторону пуф.

– Самое время тебя избавить от этой обузы, - я вскинула голову и напоролась на сияющий чистым бешенством взгляд. Может, у него раздвоение личности??

– Ванда.

Хватит показывать мне свой характер, - он прикрыл глаза на мгновение, и я снова поразилась этому странному характеру - мгновенно раздражаться и впадать в бешенство, и так же моментально сдерживать себя.
– Я и так знаю, что он у тебя отвратный.

– Да пошел ты, - устало ответила я.
– Все равно сбегу. Не отсюда, так в себя.
– Добавила я, заметив насмешливый взгляд.

– Какие угрозы в ход пошли, - так же насмешливо протянул он.
– Пафоса-то сколько.

– Я тебя уже слала?

– Слала, - покладисто согласился он, заходя ко мне со спины.
– И что?

– Из нас двоих псих - ты, - совершенно убежденно сказала я, косясь назад.
– Может, ты просто скажешь, что тебе надо?
– привычно проныла я и осеклась. Вот скажет он сейчас...

– Мне.... Мне нужна ты, Ванда. Со всеми тараканами и бредовыми идеями.
– Он мягко обнял меня за плечи, и я замерла, цепенея от этого мягкого, бархатного шепота в ямке под ухом.
– Со всеми страхами и психозами.

Кажется, он шептал еще что-то, но я не вслушивалась - я пыталась справиться с каким-то странным наваждением. Его руки - одна обхватывает меня поперек туловища, вторая выше - по ключицам и плечам, держат надежно и крепко, прижимают к горячему твердому торсу, упеленывают надежнее любой смирительной рубашки...

– Мы что, - перебила я его, - были любовниками?

– Нет.
– После недолгой паузы ответил он, и мне полегчало, хоть и не сильно.
– Не были. Пошли спать, а? Устал я.

– Берт...

– Я, наверное, должен извиниться, - снова вогнал он меня в ступор неожиданным поворотом.
– Но это потом. Хорошо? - он прижал меня сильнее, и я поспешно кивнула, чувствуя, как он закапывается носом в мои волосы на затылке. Ноги от этого всего подкашивались, если честно. Я шевельнулась, и он тут же убрал руки - нехотя, медленно, ведя ладонями по мне, и я дернулась снова - уже резче, избегая этих прикосновений.

– Спать, - скомандовал он, показывая на кровать. Я молча смотрела на него.

– Я к себе пойду. Пожалуйста. Обещаю не сбегать.

– Черта с два, - вздохнул он и взъерошил волосы.

– Берт, я даю честное слово Финча без промаха, - вдруг вырвалось у меня, и я нахмурилась и раздраженно дернула плечами - такие вот "всплывающие подсказки" бесили меня страшно, потому как толку с них все равно не было.

– Ну, если только честное слово Финча без промаха, - он погладил меня по волосам и криво улыбнулся. Я смотрела на него, и понимала, как же ему больно, больно почти невыносимо слышать и видеть отголоски той женщины, другой, которая пила с ним виски с одного стакана на двоих, шутила про пересмешника, ругалась, когда он пытался подбрасывать ей клиентов.... Я задыхалась, тонула в этом водовороте цветных обломков, пятен, кляксах

воспоминаний, и единственным, за что можно было уцепиться в этом бедламе - Берт. Его лицо, его руки, его запах, его голос.

– Тебе плохо?
– тревога в голосе неподдельная, а фраза рождает новую лавину образов. "Тебе плохо?" - и я торопливо вытираю слезы, отворачиваюсь, чтобы он не видел. Мне и правда плохо - Пит в очередной раз охладел, стал отдаляться, и сил терпеть это уже нет....

"Тебе плохо?" - и я хватаю ртом морозный воздух, загоняя слезы обратно - ужасно больно подвернула ногу на этих лыжах, и надежная рука дает опору, и мы кое-как ковыляем в отель.

"Тебе плохо?" - мой дипломный проект запороли, и переделывать надо срочно, а ни времени, ни сил на это нет... И он сидит со мной до утра - угрожая, что если я не переделаю все сама, то он пойдет и даст взятку в мой колледж...

"Тебе плохо?"

"Тебе плохо?"

– Нет.
– Медленно сказала я, хватаясь за его руки.
– Как мне может быть плохо, когда ты рядом.

– Ванда...

– Тшшш....
– Меня вело, и сердце бухало где-то в горле, и я почти не сознавала окружающий мир, заваливаемая миром внутренним, цепляясь за его голос. Фразы, которые он говорит, рваные: "Ванда, не смей.... Док... да, срочно... Ванда, смотри на меня, слышишь, смотри..."

Короткая боль от укола - приехал Док, и резкий запах лекарств плывет по комнате. Я смотрю на эту комнату снизу и с боку - меня уложили на кровать, и Берт неловко приткнулся с краю.

– Ей просто нужен покой, - фраза, сказанная негромким уверенным голосом, немного успокаивает Берта - я вижу это по его лицу.

– Мне ты нужен, - сиплю я.
– Слышишь.

– Я здесь. Я же всегда рядом. Как ты, тебе получше?

– Немного, - я вялая как черепаха зимой, но и в моей многострадальной отшибленной башке тоже все замедлилось.
– Ну ты и гад.
– Я облизнула пересохшие губы, перебирая последние события после аварии.

– Я ждал этой фразы, - засмеялся он, как мне показалось, немного истерично.

– Тебе бы тоже ширнуться, - предложила я, пытаясь взглядом найти Дока.

– Я пропущу, - усмехнулся он.
– Лучше виски.

– Мне тоже, - попросила я, и с удовольствием оглядела предоставленный в ответ кукиш.
– Господи, какое блаженство....

– Что именно, - он не морщась проглотил виски, и налил еще.

– Знать, что ты нормальный.

– Были сомнения?

– Еще какие. Я ни черта не помнила, но задницей чуяла, что с тобой что-то не так. Мерзкое ощущение, если честно.

– Да уж. Эти мозгоправы.... Им бы самим кто мозги вправил....

– Да, кстати, о всех этих странностях...

– Да какие странности, Ванда, - он снова приткнулся рядом - большой, теплый, готовый в любой момент придти на помощь.
– Когда стало понятно, что у тебя посттравматическая амнезия, и стандартные методы не дают никакого результата, а скорее наоборот, собрался консилиум.

– Вот прям взял сам и собрался, - хмыкнула я, подсовывая его ладонь себе под щеку.

– Ну, я согнал. Не принципиально. И какое-то светило предложило действовать методом шоковой терапии.