Любовь цвета боли 2

Жилинская Полина

— Мой юмор в разы лучше, чем твоя стряпня, — парирует усмехаясь.

— А вот здесь я бы поспорила! — громко топая ногами, поднимается по ступенькам и проходит мимо нас, задрав подбородок.

Озадаченным взглядом провожаю женскую спину.

— Я как-то не понял. Это что только что было?

— А я откуда знаю, пригрел на груди дракониху, вот и занимайся, — безразлично пожимает плечами, разводя руки в стороны.

Это как же нужно было достать обычно спокойную, уравновешенную Олю, чтобы она довольно грубо

взбрыкнула… Хотя этот может и мертвого до нервного срыва довести.

— Ах, да, — уже стоя в проеме двери, оборачивается Оля. — Предупреди, пожалуйста, заранее, когда в следующий раз соберешься к нам в гости, — окидывает пренебрежительным взглядом Руслана с ног до головы.

— Всенепременно, барыня, — шутливо кланяется друг. — Позволите поинтересоваться, для чего?

— Я персонально для тебя приготовлю свое фирменное блюдо по бабушкиному старинному рецепту, называется «Утопленник», — сохраняя полный покерфейс, продолжает малышка. — Правда аппетитно звучит?

Смерив напоследок Руслана убийственным взглядом, скрывается в доме.

Перевожу взгляд на друга, с лица которого так и не сходит довольная улыбка.

Энергетический вампир, ей-богу. Хоть гори вокруг всё синим пламенем, он и здесь найдет над чем поизмываться.

??????????????????????????Только сейчас до меня доходит, что в комнате неимоверно жарко, воздух влажный и спертый, а малышка чуть ли не с головой укуталась в теплое одеяло.

— Оль, тебе что, холодно? — хмурюсь, внимательно вглядываясь в слегка бледное лицо. Касаюсь влажного холодного лба ладонью.

— Макар, отстань, пожалуйста, — всё же приоткрыв глаза, морщится Оля. — Я сегодня посплю здесь. Одна.

— Ты можешь хотя бы объяснить, что происходит? Ты обиделась или тебе плохо?

— Всё в порядке, я просто хочу отдохнуть.

— Значит, обиделась.

— Нет.

— Всё же плохо?

— Нет.

— Ты хочешь побыть одна?

— Да.

— Потому что обиделась?

— Господи, — стонет Оля, скидывая с себя мою руку, и выпутывается из одеяла. — Просто уйди, — подскакивает с кровати и быстрым шагом пересекает комнату.

Заинтересованно наблюдаю за тем, как она открывает настежь дверь и нетерпеливо переминается с ноги на ногу, глядя на меня. Это я, типа, должен подорваться и пойти ко всем чертям?

— И не подумаю, — закладываю руки за голову, удобнее устраиваясь на кровати. — Пока ты не объяснишь, какого лешего происходит. И как только я получу аргументированный ответ, сразу же оставлю тебя одну. Возможно.

— Мне нужно, чтобы ты ушел именно сейчас, а утром мы поговорим.

— Ни фига. Если ты на меня всё же обиделась, то лучше решить вопрос сразу. По горячему, так сказать.

Малышка, вцепившись в дверную ручку, как мне кажется, бледнеет еще больше и упрямо поджимает губы. Пару мгновений стоит, направив взгляд в никуда, как будто прислушиваясь к чему-то

или к кому-то. Кто его знает, может, таракашки, живущие в белокурой головке, устраивают совет старейшин, и в данный момент решается моя судьба?

Но в следующий момент Оля лишь громко икает и, зажав рот ладонью, опрометью бросается в сторону уборной. Поднимаюсь с кровати и подхожу ближе, обеспокоенно вглядываясь в силуэт хрупкой фигурки, склонившейся над фаянсовым другом.

— Уйди, — стонет малышка, поднимаясь на ноги, стоит утихнуть спазмам, и подходит к раковине. Открыв кран, умывает лицо, кидая на меня взгляды в зеркало.

— Только не говори, что ты тоже отведала супа, — включаю свет, внимательнее осматривая Олю.

— Не ела, но пробовала, когда готовила.

Укладываю малышку обратно в кровать и иду на кухню в поисках «антидота».

Оля забывается беспокойным сном, лишь, когда за окном брезжит слабый рассвет. Подперев рукой голову, лежа на боку, вглядываюсь в подрагивающие длинные ресницы и ускоренно бьющуюся жилку на тонкой шее.

— Если вдруг я когда-то решу снова что-нибудь приготовить и, меня будет не остановить, разрешаю запереть себя в подвале, — сонно приоткрыв веки, растягивает губы в подобии улыбки.

— Обязательно так и сделаю. Спи, давай.

Глава 7

Макар

Заезжаю во двор дома, в котором находится квартира малышки, паркуюсь и выхожу из машины. Разминаю затекшие шею и плечи, запахиваю плотнее пальто, прячась от прохладного ветра. Изнывающие от скуки бабушки у подъезда заметно оживляются. Сканируют полным подозрения взглядом вначале автомобиль, а затем и меня.

Вот удивительный народ — люди преклонного возраста. Полчаса как дождь прошел, с крыш течет, лужи чуть ли не по колено, а они сапожки резиновые надели, под зонтами спрятались и уже на сторожевом посту.

— Добрый вечер, дамы, — здороваюсь, проходя мимо.

— Добрый.

— А вы это, позвольте-ка узнать, к кому? — приспускает с носа очки бабуля, сверля меня подозрительным взглядом исподлобья.

Авторитетный жест, ничего не скажешь. Сразу понятно, кто главарь «банды».

— Я в тридцать вторую, — отвечаю и уверенно двигаюсь к двери в подъезд.

— Ха, что творится, Людка, — слышу за спиной. — У нашей-то тихони вон, сколько ухажеров нарисовалось, и все как на подбор, на танках своих ездят. Понаставят, а ты как хочешь, так и обходи.

Так, это уже интересно. Торможу и возвращаюсь.

— А вот с этого момента, милые дамы, подробнее, пожалуйста.

— Так а что «подробнее»? Приезжает один, уже второй раз, между прочим. Вон, в последний раз на клумбу мою наехал. Так я его палкой и согнала, — тычет пестрым зонтом в сторону клочка земли, усаженного отцветшими цветами.