Любовь цвета боли 2

Жилинская Полина

— И да, еще одна маленькая просьба. Когда допрашивать его будете, поинтересуйся ненавязчиво, какие документы из моего сейфа он должен был передать третьим лицам и кому. Раз уж ты так против самодеятельности, — добавляю со смешком.

Сбрасываю вызов и глубоко дышу.

Мертв. Мой заклятый враг мертв. Брат отомщен. Виктор получил по роже и со дня на день будет гнить в тюрьме.

Остается лишь доиграть спектакль в любовь.

Глава 9

Ольга

Резко

сажусь, расфокусированно оглядывая гостиную. В утренней тишине слух улавливает удаляющиеся тяжелые шаги. Скидываю плед с ног, приглаживаю растрепавшиеся после сна волосы и поднимаюсь наверх.

Сколько я проспала? От силы пару часов?

Стоит переступить порог нашей спальни, как меня обдает волной облегчения. Из ванной доносится шум воды, а в комнате едва уловимо отдает шлейфом духов Макара. Наконец приехал. За последние три дня извелась вся. Плохо спала, не находила себе места, скиталась из угла в угол как неприкаянная.

Не знаю, когда именно в моей душе поселился удушливый страх. Страх, что с Макаром может случиться что-то плохое. Я не знаю того мужчину, который организовал убийство Назара, но почему-то в моей голове он ассоциируется со вселенским злом, жутким кошмаром, который в любой момент может отобрать у меня любимого.

Шум воды стихает, и через пару минут выходит Макар, облаченный лишь в тонкие серые тайтсы. Пробегаю взглядом по обнаженным участкам его тела, пока он энергичными движениями вытирает влажные после душа волосы, и с облегчением выдыхаю, не заметив видимых повреждений. Закончив, вешает полотенце на плечо и замирает посреди комнаты, глядя на меня.

Губы сами собой растягиваются в глупой радостной улыбке, приближаюсь и приникаю к его груди, крепко обхватив руками.

— Боже, Макар, я так соскучилась, — трусь щекой о покрытую редкой порослью мужскую грудь, впитывая в себя его тепло. — Я себе уже такого напридумывала. Не делай так, пожалуйста, больше.

Слегка отстраняюсь, не разрывая объятий, и поднимаю взгляд. Он не смотрит на меня, уставился поверх головы куда-то вдаль. Вижу лишь мощный подбородок и ходящие ходуном желваки, как будто бы Макар очень зол. Только сейчас замечаю, что его руки, плотно сжатые в кулаки, так и не коснулись меня.

Медлю еще немного и в полной растерянности отступаю на шаг, вглядываясь в застывшее лицо.

— Что-то случилось? — спрашиваю сдавленно, с нарастающей тревогой глядя на Макара.

Ответом служит полное молчание. Меня пугает его пустой взгляд и напряженная поза.

— Макар, — зову тихо. — Посмотри на меня, пожалуйста, — добавляю мягче, приближаясь.

Встаю на носочки и нежно веду ладонью по колючей щеке. Только сейчас замечаю залегшие под глазами темные тени, осунувшееся лицо, воспаленные веки.

— Если тебя что-то тревожит, я прошу, не молчи. Я здесь, я рядом, — шепчу, уже перепуганная до чертиков поведением Макара.

Обхватываю его лицо ладонями. В гнетущем молчании наши взгляды встречаются, и он долго смотрит мне в глаза, шумно дыша. Крылья носа подрагивают в такт нервному дыханию, во взгляде плещется

колючая злоба.

— Любимый, — шепчу уже с мольбой в голосе, а его губы медленно растягиваются в циничную усмешку.

— Повтори, — просит обманчиво ласковым голосом, ощутимо сжимая ладонями мои запястья. — Ну!

— Любимый, — повторяю растерянно, не понимая, что его так разозлило. — Макар, что происходит?

— Ничего не происходит, — отталкивает мои руки, разворачивается и идет в гардеробную.

Оторопело провожаю взглядом мужскую спину. Обнимаю себя руками, пытаясь проглотить ком в горле, и изо всех сил сдерживаю подступившие слезы.

Лихорадочно пытаюсь вспомнить, чем могла вызвать гнев Макара или, сама того не подозревая, обидеть его. В то последнее утро, когда мы виделись, всё было просто замечательно. Он сам отвез меня на работу, долго целовал на парковке, напрочь испортив макияж и прическу. Помню, как смотрел, съедая взглядом, пока я шла к зданию больницы.

— Тебя не было дома трое суток, — звучит с обидой, но сейчас я не могу взять под контроль свои эмоции.

Макар, уже одетый в деловой костюм, лишь насмешливо вздергивает бровь, стоя на пороге гардеробной.

— Тебе не идет роль ревнивой женушки. — Присев на пуф, принимается завязывать шнурки на начищенных до блеска туфлях.

Вижу, что Макар старается выглядеть отстраненным и холодным, но за месяцы совместного проживания я хорошо научилась считывать его эмоции и повадки. Угадывать настроение и желания. Это легко, когда всё, что ты видишь в своем мужчине, кажется безумно вкусным. Мне нравилось на него смотреть тихими вечерами, украдкой. Когда он с головой погружался в работу, а я, сидя на диване у него в кабинете, усердно делала вид, что читаю очередную книгу. Ловить его взгляды и быть пойманной с поличным. Млеть, когда улыбался, заключал в кольцо сильных рук и нашептывал всякие глупости.

Но сейчас… Дерганые движения, напряжение, сквозящее в голосе, арктический холод в глазах.

— Причина моего недовольства не ревность, я волновалась. Ты не предупредил, что тебя не будет так долго, не отвечал на звонки. Что я должна была всё это время думать? Я очень переживаю за тебя… Боюсь, что может случиться что-то плохое, — выпаливаю как на духу то, что пережила за эти дни.

— Всё, что могло случиться, уже произошло, — поднимаясь на ноги, отвечает размыто и резко. — Мне некогда, я ухожу, — привычным движением поправляет галстук и идет на выход из комнаты.

Несколько секунд смотрю в его спину и спешу следом.

— Подожди, — хватаю за руку, останавливая у самой лестницы.

Неприятная дрожь охватывает всё естество, я поспешно отдергиваю ладонь, на мгновение, испугавшись лютой злости, с которой Макар смотрит вначале на мою руку, а затем на меня.

— Что с тобой происходит? Это нечестно, Макар! Если ты злишься на меня, я имею право знать хотя бы, за что именно.

— Честно? — порывисто обхватывает руками мои плечи, больно впечатывая в свое тело. — Имеешь право? — шипит гневно, нависая надо мной.