Любовь Демона
Шрифт:
Он осторожно берет меня за затылок, прижимает к груди, и у меня нет сил сопротивляться. Утыкаюсь в его шею и реву, чувствуя как вместе со слезами уходят тревога и сомнения.
***
Демьян
Топольские прилетели в столицу показать деду с бабкой их правнучку. Никитос позвонил и предложил встретиться.
— Демьян, погнали завтра с нами за город. Мы малую нашим оставим, пусть нянчатся. На лыжах покатаемся или на сноубордах, потом в сауну сходим. Ты все еще разводишься или передумал?
—
— Ты уже в отношениях? — удивляется приятель. — Рад за тебя. У вас, я так понимаю, серьезно, раз ты ее ребенка уже дочкой называешь.
— Ты не понял, Кит. Это моя дочка.
— Эмм... Извини. Да понял я, понял. Ну тогда и мы свою возьмем. Будем по очереди круги с колясками нарезать...
— Миланке три года, — перебиваю его, потому что слышу по голосу, нихера он не понял. — Я не знал о ней ничего. Ангелина была моей девушкой, мы расстались. Это было перед моим переездом в Лондон. Мы случайно встретились, мне пиздец повезло. Иначе так ничего и не знал бы.
— Точно пиздец... — соглашается Топольский, судя по голосу, шокированный такими новостями. — Ну, братан, даже не знаю, что сказать. Я в полном ахуе.
— Сам такой, — признаюсь нехотя.
— Так ты женишься? Или...
— Или. Я хоть сейчас готов, но я сильно проебался. Поэтому меня не послали, и я уже радуюсь. Зато дочка меня любит. Не знаю, правда, за что. Может, я только с ней завтра буду.
Никитос переваривает информацию, затем выдает решительно.
— Давай так. Ты сам задай формат встречи, а мы подстроимся. Укатывай свою Ангелину, берите дочку, мы Янку возьмем. Ты Машу знаешь, она с любым общий язык найдет. Будем тебя отмывать и реабилитировать. Чтобы твоя уяснила, что не станут такие прекрасные люди общаться со всякими мудаками.
— Спасибо, Никитос, — благодарю как могу искренне, — умеешь ты, сука, утешить.
— Обращайся, — великодушно разрешает Топольский и прощается, а я смотрю на часы и начинаю собираться домой.
Домой — это к Ангелине и дочке. И пусть официально это ее квартира, я там типа подживаю, но для меня к ним это однозначно означает домой.
Подживаю у них я уже третью неделю. И молюсь, чтобы так все и продолжалось, потому что хоть Миланка и выздоровела, Ангел пока не заводит разговор об отъезде.
За это время я незаметно перетащил к ним половину своих вещей. У меня здесь отдельная комната, но я каждый вечер спрашиваю у Ангела разрешения остаться на ночь.
При том, что в этот момент мы с дочкой лежим в обнимку у меня на кровати, дочка уже умытая и в пижамке.
Знаю, что играю нечестно. Ангел не может отказать, когда меня за шею цепко держат руки нашей с ней дочки. Но если бы она не хотела меня у себя видеть, точно нашла бы способ это донести.
Так что надежда умирает последней.
Приезжаю домой и озвучиваю предложение выехать на выходные за город
Ангелина, как я и думал, соглашается не сразу.
— Мне не хотелось бы начинать общение с кем-то из твоих друзей, Демьян, — отвечает ровно, но между строк все отлично читается.
«Потому что ты сам гондон, и твои друзья такие же».
— Ты можешь вообще с ними не разговаривать, Ангел. Я хочу провести выходные с дочкой. И с тобой. Там есть гостиничная зона, можем арендовать коттедж и остаться на ночь. Не хочешь общаться с моими друзьями, пойдешь в спа-комплекс. Там всякие процедуры, массажи, бассейн. Сиди в нем хоть целый день. А захочешь на лыжах или сноуборде, пойдешь с нами.
— Я не умею на лыжах, — Ангелина говорит так, будто ей стыдно за то, что не умеет.
— Значит возьму тебе инструктора. Миланке тоже нужен инструктор, там есть детские, они таких клопов в два счета на лыжи ставят. Я сам сколько раз видел. Те ходить еще толком не могут, а на лыжах уже едут.
— Я мечтала научить Миланку кататься на лыжах, — тихо признается Ангелина, и я снова читаю между строк.
Она тоже мечтала научиться. Но денег на развлечения не было, потому что пришлось самой растить дочку.
— Я хочу, чтобы ты тоже научилась, Ангел. Уверен, у тебя сразу все получится. Не отказывайся.
Моя упрямая девчонка некоторое время борется с собой, но сдается быстрее, чем я предполагал.
— Ладно, Демьян, давай поедем. Только... я не стану изображать семью перед твоими друзьями, — она с вызовом задирает подбородок. — И жить мы будем в разных номерах.
Облегченно выдыхаю.
— Я арендую коттедж. Там несколько комнат, выберешь любую. А мои друзья слишком заняты друг другом и своим ребенком, чтобы еще следить за нами.
И уже когда моя дочка засыпает у меня на руке, внезапно понимаю, какой огромный прогресс наметился в наших с Ангелиной отношениях.
Она больше не запрещает мне называть себя Ангелом.
***
— Так это же... — Топольский запинается и поднимает на меня полный непонимания взгляд.
Конечно, Никитос видел наш рекламный борд. Их только слепой не видел. На тот бюджет, который я выделил на рекламу, можно было голливудский блокбастер снять.
— Узнал? — хмыкаю.
— Узнал, — Топольский переводит взгляд с Миланки на Ангелину. — Она на вас очень похожа.
И улыбается.
Ангелина с дочкой идут смотреть на елочку, припорошенную снегом. Никитос потрясенно смотрит им вслед.
— Ты уже тогда знал, когда выбрал ее лицом рекламной кампании? — спрашивает меня.
— Нет. Я узнал, что Миланка дочь Ангелины меньше месяца назад. Она не хотела, чтобы я знал.
— Мда... пиздец, — качает головой Топольский. — Я так понимаю, обвинения в предательстве были подложные?
Хмуро киваю.
— Помощь нужна?
— Спасибо, Кит, я уже разобрался.