Любовь дикая и прекрасная
Шрифт:
Он увернулся от подушки, которая полетела ему в голову.
– Займись своим письмом, Адам, и приходи в постель, – ответила Фиона. – Кузина Лесли показала мне сегодня восхитительные картинки, и я прикидываю, сумеем ли мы их воспроизвести.
Она кокетливо глянула через плечо. Адам Лесли не мог отвести глаз от своей соблазнительной жены.
– Я буду самым прилежным учеником, мадам, – сказал он, ухарски подняв бровь.
9
Курьеру Лесли не составило труда добраться из Парижа до французского побережья,
В конце концов одним ветреным, но солнечным утром курьер встал посреди пивной и, высоко подняв золотую монету, объявил.
– Она достанется тому настоящему мужчине, который благополучно доставит меня в Абердин! И еще одну монету он получит от моего хозяина, графа Гленкерка, когда мы прибудем на место!
Монета была выхвачена из его руки каким-то чернобородым моряком.
– Если ветер удержится, парень, – сказал он, – то я доставлю тебя в мгновение ока!
Утром второго февраля курьер добрался до Гленкерка.
Там граф не только возместил ему истраченный золотой, но дал еще два. Капитан тоже получил обещанное вознаграждение.
В тот же день Патрик Лесли выехал из Гленкерка. Он остановился в аббатстве и попросил дядю Катрионы, аббата Чарлза Лесли, сопровождать его в Эдинбург.
– Нам придется поспешить, дядя. Хотя Эллен и говорит, что до родов осталось по крайней мере еще две недели, но с первым ребенком все может случиться.
Чарлз Лесли кивнул, удалился в свои покои и вернулся через несколько минут. Монашеского одеяния как не бывало. Аббат превратился в высокого крепкого мужчину, обутого в длинные сапоги и готового тотчас выехать верхом.
– Так мне будет удобнее, – объяснил он. – Я не буду выглядеть священником в этом еретическом городе.
Несколько дней спустя граф с аббатом стояли перед домом Фионы в Эдинбурге. Дверь открыла Салли. Увидев на пороге две представительные фигуры, она вытаращила глаза от удивления.
– Твоя хозяйка дома? – спросил граф.
– Она еще спит, милорд. – Салли впервые видела этого красивого незнакомца, но не сомневалась в его дворянском звании.
– Тогда мы подождем, – заявил Чарлз Лесли, входя в дом. – Я ее дядя.
Салли провела их в гостиную и отправилась за миссис Керр. Несколько минут спустя появилась экономка, неся на подносе вино и бисквиты.
– Я миссис Керр. Могу я узнать, какое дело вас привело, джентльмены? Моя хозяйка находится в настоящее время в очень деликатном положении.
– Она еще не родила? – тревожно спросил Патрик.
– Нет, сэр. Пока нет. Но в ближайшие дни это непременно случится.
– Скажите, миссис Керр, – осведомился аббат, – вы какой церкви – новой или старой?
Годы бесконечных религиозных распрей сделали горожан осмотрительными, но почему-то миссис Керр почувствовала доверие к этому
– Старой, сэр.
– Я аббат Гленкеркского аббатства, – представился старший мужчина. – А это мой племянник, граф Гленкерк.
Миссис Керр присела в реверансе. – А ту молодую женщину, – продолжил аббат, – что именует себя миссис Абернети, на самом деле зовут леди Катриона Хэй, и она – нареченная графа. По причинам, в которые я не стану вдаваться, моя своенравная племянница уже дважды убегала со свадьбы. Теперь, однако, время глупостей кончилось. Через несколько дней родится сын графа. Он должен, конечно же, быть законным ребенком.
Если вы любезно проводите нас в спальню моей племянницы, то мы повидаем ее сейчас же.
Ни слова не говоря, миссис Керр торопливо вышла из гостиной и поднялась по крутой лестнице. Аббат с графом последовали за женщиной. На втором этаже она остановилась и кивнула на одну из дверей.
– Вот комната моей госпожи. Вы разрешите мне разбудить ее, милорд?
Несколько минут спустя миссис Керр высунула в дверь голову и знаком велела мужчинам войти. Затем она удалилась и поспешила вниз по лестнице, чтобы успеть рассказать Салли об этом невероятном повороте событий.
Катриона Хэй, одетая в темно-зеленый бархатный пеньюар, стояла спиной к пылающему камину.
– Итак, дядя, что же привело вас сюда? – невозмутимо спросила она.
На какой-то краткий миг беглянка напомнила Чарлзу Лесли его бабушку Джанет.
– Я пришел услышать, что ты наконец-то обменяешься брачным обетом с Патриком.
– Такая долгая поездка – и впустую, – сказала она.
– Племянница! Роды уже совсем близко. Ты носишь в себе законного наследника Гленкерка. Разве ты хочешь отказать ребенку в том праве, которое полагается ему по рождению?
– Побереги слюну, дядюшка. Я не выйду за Патрика замуж. Да он и не хочет жену. Ему нужна племенная кобыла, которая будет рожать ему сыновей. Граф не сомневается, что владеет мной. Он сам мне так сказал.
Патрик содрогнулся.
– Пожалуйста, не говори так, Кат. Я люблю тебя, голубка. Я с ума сходил от беспокойства по тебе и по нашему ребенку. Пожалуйста, любовь моя! Это ведь моего сына ты носишь в себе!
– Нет, милорд. Не вашего сына. Ваше незаконнорожденное дитя!
Граф покачнулся, словно его ударили, и на какой-то миг Чарлз Лесли пожалел племянника. Не так-то просто будет добиться, чтобы Катриона произнесла свой брачный обет, но он ведь и сам не кротостью возвысился до звания аббата.
– Оставь нас, племянник.
Когда Патрик вышел и дверь за ним закрылась, Чарлз Лесли повернулся к племяннице:
– Хорошо, Катриона, давай поговорим. Я хочу знать все, что произошло между вами. Ведь год назад ты была готова выйти замуж за Патрика. Что же случилось такого, что вызвало этот разрыв?
Вздохнув, она осторожно опустилась на стул, – Сначала было простое недоразумение: Фиона заявила, что спала с ним, и я пришла в бешенство. А почему бы и нет? Ведь он говорил, что любит только меня и в то же время, оказывается, спал с другой женщиной.