Любовь до белого каления
Шрифт:
– Я – Юрий…
– Простите, я не знаю, как называется врач, который лечит склероз, но и к нему…
– Я – Юрий, – перебил он ее звенящим от ярости голосом. – А для вас – Юрий Михайлович!
– Страшно, чудовищно приятно еще раз познакомиться. Безумно нравится ваше имя, у меня так шефа звали. Редкостная, знаете ли, зануда. Так что – до свидания!
– Татьяна Борисовна!
– Ого, какой у нас голосок прорезался. Не иначе тоже в начальниках служите. И где командуем? В овощном ларьке
– Может быть, вы все-таки заткнетесь и дадите мне сказать? – прошипел Юрий Михайлович. – Дело не в вас, а в наших детях!
– Юрий Михайлович, душечка, у нас нет и не может быть детей. – Татьяну начал забавлять этот упертый мужик. Надо же, как добивается. Что ему Ведеркина наплела такого?
– Общих детей, – к счастью, нет, а вот общие внуки – очень даже запросто! Я отец Веника!
Татьяна чуть не утонула от накрывшего ее приступа хохота. Насмеявшись, она откашлялась и, продолжая подхихикивать, уточнила:
– Изобретатель? Мое почтение!
– Веник – мой сын. Мы его так все называем. Вениамин – так понятнее?
– Ужасть, – гикнула Таня. – Веник и Юрик. Это что, такой розыгрыш? Так до первого апреля еще жить и жить. И, что характерно, доживут не все!
– Хватит там булькать! Ваша тактика мне непонятна! Или… – Юрий Михайлович вдруг резко заткнулся, даже перестав дышать.
– Ну, здрасте. Сглазила я вас, что ли? Вы там часом не померли, отец Веника?
– Вы что, ничего не знаете? – Голос у Юрия Михайловича стал неожиданно виноватым. – Знаете, нам, наверное, лучше все же встретиться. Это касается Карины.
Татьяна онемела. Такое иногда происходило с ней в ночных кошмарах, когда происходит нечто чудовищное, но голос не повинуется, и закричать нет сил.
– Татьяна Борисовна, я жду вас через час в кафе «Каракурт». Улица Ровная, дом три, это недалеко от вас, насколько я знаю, – торопливо договорил Юрий и повесил трубку.
Улицу она знала, кафе – нет. Вылетев из ванной и едва не завалившись на повороте, Татьяна начала лихорадочно собираться, в отчаянии прикидывая, что могло случиться.
«Кокетка фигова! Отбрила кавалера, дура! Сто раз дура!» – бесилась она, прыгая на одной ноге и пытаясь натянуть на вторую колготки. Ноги были влажные после ванны, колготки отвратительно растягивались и застревали. Остатки косметики Татьяна стерла с лица кухонным полотенцем.
Через полчаса она уже вихрем внеслась в кафе и начала воровато озираться. Народу было не так чтобы много, но и немало. Таня села у окна и принялась тревожно крутить головой, то высматривая редких прохожих, то гипнотизируя вход.
Через некоторое время к ней подошла не особо опрятная официантка
– Спасибо, не надо.
– Так закажете без меню? – уточнила девица.
– Я ничего не буду.
– У нас нельзя просто так сидеть! – напряглась официантка и недобро посмотрела на невыгодную посетительницу.
– Тогда принесите что-нибудь!
– Что?
– Кошмар какой-то! – вздрогнула Татьяна и, открыв меню, ткнула пальцем в первую попавшуюся строчку.
– Луковый суп?
– Да!
– А хлеб?
– Да!
– Сколько?
– Буханку! – озверела Таня. – Оставьте меня в покое!
Девица оскорбленно поджала губы и удалилась, повиливая полным задом.
И тут в кафе ввалился ее бывший шеф Носков.
«Таких идиотских совпадений просто не бывает! – У Татьяны закружилась голова. – Только бы не заметил. Чего он сюда приперся?»
Вид у Носкова был весьма неважнецкий. Можно даже сказать – дикий. Он уставился на Таню и шел к ней, как мышь на зов волшебной дудочки, не сводя глаз и нервно сглатывая.
Она быстро улыбнулась и выпалила:
– Сколько лет, сколько зим! Хорошо выглядите. Только не садитесь здесь, у меня важная встреча.
– И вы… тоже… выглядите, – оторопело покивал Носков, уцепившись за стол.
– Юрий Михайлович, пожалуйста, не надо здесь стоять, – начала она и в ужасе осеклась.
– Бывает же, – покрутил головой бывший начальник. – Анекдот. Так это вы мама Карины?
– А вы папа Веника, – криво улыбнулась Таня, но от страха губы у нее прыгали так, что дергалась щека. – Что? Что с Каришей?
И тут она заплакала. Хорошо, что косметики не было.
– Так вы уже знаете? – тихо спросил Юрий Михайлович.
– Что я должна знать? – Татьяна внезапно схватила его за ворот куртки и тряхнула, как грушу.
– Про них с Веником?
– Вы как были занудой и педантом, так и остались! – заорала она ему в лицо, испытывая горячее желание отлупить Юрия Михайловича по толстощекой физиономии.
– Да-да, я помню, вы еще по телефону говорили… Только я не знал, что вы – это вы, а я – это я…
– Сейчас я тебя ударю, – с ненавистью прошипела Таня. – Где моя дочь?
– Так не знаю! – Он пожал плотными плечами и осторожно попытался отцепить ее пальцы от куртки. – Дело в том, что я подслушал их разговор, случайно. Просто девочка так громко говорила, что я не мог не услышать. Конечно, мой сын повел себя не совсем по-мужски, но я с ним потом поговорю. Они ушли, а я нашел в его записной книжке ваш домашний номер.
– Мой?
– Ну, не совсем ваш. Каринин.
– Что вы врете тут. Там что, были перечислены все ее родственники и я с именем-отчеством?