Любовь до востребования
Шрифт:
— Значит, Илья не возвращался? — уточнила Валюшка.
— Милая, уж не знаю, как и сказать тебе: Ильюша наш в неволе томится.
— Его освободили по амнистии. А вы и не знали, да?! Со дня на день он должен быть дома. А я думала, может, уже…
— Господи, вот счастье! — всплеснула руками пожилая женщина. — Наверное, разобрались, что никого наш мальчик не убивал, нашли, понимаешь, убийцу…
— Вы точно знаете, что он не возвращался? — перебила ее Валя. — Может, зашел, вещи положил…
— Милая,
— А можно я письмо ему напишу?
— Конечно, девочка. Ты заходи ко мне, присаживайся к столу, сейчас у внука из тетрадки листочков нарву.
Валя получила листок в клетку и написала на одном дыхании, сильно напирая на ручку:
«Илья! Я рада, что ты на свободе, что вернулся домой. Умоляю тебя ради всего, что нас с тобой связывает: не пытайся ничего предпринимать, пока не встретишься и не поговоришь со мной. Иначе, сам того не понимая, ты можешь разрушить то, что очень важно для меня, важнее жизни. И я не смогу тебе этого простить!
Каждое воскресенье с полудня до двух часов я буду ждать тебя у бывшей лодочной станции. Сейчас лодки перенесли в другое место, но ты ведь наверняка помнишь, где станция была? Там мы все решим и обо всем поговорим.
Еще раз поздравляю с возвращением в родной дом.
Галина».
— Дописала? — спросила ее соседка. — Давай я рядом с ключом на полочку положу, чтобы вдруг не забыть.
— Нет, — помотала головой Валя. — Я лучше записку в дверь засуну.
— Боишься, что прочитаю? — с легкой укоризной улыбнулась женщина. — Не приучена я. Хочешь, открою сейчас соседскую квартиру и ты сама там положишь, где захочешь?
Валя снова качнула головой. Она уже продумала такой вариант.
— Нет, может ведь так получиться, что вы куда-нибудь уйдете, хоть в магазин, а Илья в это время вернется. Сбросит на площадке вещи и опять уйдет. А мне надо, чтобы он эту записку обязательно прочитал.
— Ну, твоя правда, — согласилась соседка. — Чужие в нашем подъезде не ходят, смело суй записку в щель.
На улице Валя вздохнула всей грудью и подумала с энтузиазмом приговоренного к смерти:
«Слава богу, до следующего воскресенья осталось семь дней».
Но эти семь дней пролетели очень быстро…
В субботу утром Валя засобиралась к матери. Самое трудное было — подготовить к выходу сынишку. Ваня хоть и рвался к бабушке, но слишком был озабочен тем, чтобы захватить с собой все нужные книжки
Когда же Валя в прихожей надевала пальто, неожиданно вернулся Степан. Встал в дверях, тяжелым взглядом наблюдая за ее торопливыми сборами. Потом спросил:
— Опять на гулянку собралась?
— Степа, ты что? — вспыхнула Валентина, глазами указала на Ваню. — Ты же знаешь, едем к маме.
Муж нехорошо усмехнулся. Заговорил тягучим голосом:
— К маме, говоришь? Давно я понял эти твои поездки. Мать покрывает тебя, врет неустанно: Валечка уснула, Валечка ненадолго вышла к соседке. Положу я конец этим поездкам. Если едешь где-то шляться, хоть сына не бери.
— Степан, замолчи!
Валя метнулась к выходу, чтобы поскорее уйти от хлестких и несправедливых слов мужа. Но Степан подхватил на руки Ваню и приказал:
— Если не скажешь, куда едешь, сына не отпущу. Заберу с собой на работу.
— Мама, скажи скорее, куда мы едем! — закричал мальчик, принявший ссору за занятную игру. И тут же начал подсказывать громким шепотом: — К бабушке и дедушке! К ба-буш-ке!
Вале и самой вдруг показалось, что Степан просто подшучивает над ней. А она так давно не видела мужа в веселом настроении, что никак не может настроиться на одну с ним волну, подыграть ему. Она попробовала растянуть губы в улыбке. Но муж смотрел на нее с холодным презрением, и она покраснела от неловкости за эту дурацкую гримасу.
— Степа, не задерживай нас, вечером уехать бывает трудно, — пробормотала она.
— Я жду, — напомнил муж. — Куда ты каждый раз уходишь из дома?
— Я помогаю одной своей подруге, — совершенно потерявшись, сказала Валя. — Разве это запрещено?
— Ой, только не надо врать! У тебя и подруг-то нет.
— Почему — нет? — вспыхнула от обиды Валюшка. — У меня еще со школы есть подруга. Это Галя.
— Га-ля? — по слогам протянул Степан, и лицо его скривилось от отвращения. — Разве я не запрещал тебе общаться с ней?
— Нет, не запрещал! — наконец вышла из себя Валя. — И не тебе решать, с кем мне дружить, а с кем — нет. Ты мне муж, а не надсмотрщик.
— Вот так, да? — с издевкой протянул Степан. — Так вот что я тебе скажу. Сегодня ты последний раз едешь к матери одна. Дальше будем ездить туда вместе, как в старые времена. Согласен, джигит? — обратился он к сыну.
— Ага, папа! — жизнерадостно выкрикнул Ванечка.
Степан наконец опустил мальчика на пол. Валя схватила сына за руку и потащила к лифту с такой энергией, будто совершала побег из плена. Слова мужа не задержались в ее голове. Сейчас она могла думать только о возможной встрече с Ильей.