Любовь Химеры 2
Шрифт:
— Ну, зови теперь своего бывшего, — подмигнула я Девене.
— Что скажу?
— Да что угодно, у вас же сын, в конце концов. Соблазни непременно искупаться. Да не одевайся сама-то, глупая.
Мы с Тарой спрятались за насыпью, а Девена, поэффектнее устроившись у воды, кинула вызов Люцию.
— Здрасьте, приехали, обалдела, что ли. Я думал, с сыном чего, а она тут водяных соблазняет.
— Да, блин, спинка чешется, спасу нет. Почеши, а?
— Ты пьяная, что ль, — обалдел чернобог.
— Ага, есть маленько.
— Ну, помню, и что? Ты ж к мужу своему вернулась, о чем теперь грустить-то?
— Да ни о чем. Просто мы так и не расстались с тобой по-человечески даже, говорил, шикарная, лучшая. А потом — огнем.
— Ну что, шикарная, и сейчас подтверждаю, — глаза Люция нехорошо так заблестели.
Он сел рядом с Девеной, провел пальцем по ее бедру, слегка укусив в плечо. Та выгнулась, как кошка, сладко охнув.
— Давай поплаваем, — она потащила любовника за руку к воде.
— Погоди, дай хоть разденусь.
— Раздевайся, раздевайся. Только полностью.
— Ах ты неверная, — засмеялся чернобог, входя в воду.
Девена обрызгала его всего и с визгом бросилась убегать.
Тара выскочила из укрытия и бросила пламя в вещи Люция.
— Можешь сеть создать, подобную ардонийской, чтоб чуть приглушить силу его чуть? — спросила Дора сестру.
— Могу, но и наши силы тоже ослабнут.
— Ничего, физических хватит, давай.
— Эй, убивать его нельзя, имей ввиду.
— Да очень надо, убить-то слишком просто.
Дора прыгнула в воду, неслышно подплыла к чернобогу, схватила за ногу и потянула на дно. Тот забился, пытаясь остановится, но тщетно: энергия не шла к нему на грудь, как будто бетонную плиту положили, а физически химера была сильнее его. Один взмах когтей — и на его животе появился глубокий порез, и тело пронзила поистине адская боль. Химера схватила его за горло и потащила к берегу. Когда они, наконец, вынырнули, чернобог судорожно вздохнул, все еще пытаясь освободиться, но тщетно: химера словно бы и не замечала его попыток. Вытащила его на берег и бросила, как дохлую рыбу. Мужчина заорал от безумной боли, сила по-прежнему не шла к нему, давление лишь усиливалось. Рядом стояли Девена с Тарой. Они и держали щит, глушащий его силу.
— Ты что же это, женишок любезный, договор, тобой же составленный и подписанный, не соблюдаешь? — ласково так спросила Дора, присев рядом.
— Ты, о чем? — прохрипел мужик.
— Я про пункт, где ты обязуешься хранить и оберегать всех, кто мне дорог. А на сестриц, моих любимых покушение сегодня было.
— Я ж не знал, если бы позвали, я б помог.
— Помог? Да ты ж его и организовал, тварина.
— Ты бредишь, я не в курсе.
— Правда? А ты в курсе, что представителям королевской ардонийской семьи лгать нельзя? Мы ложь сразу чувствуем? И ты сейчас лжешь, милый, самым наглым образом.
Дора запустила когти в рану. Люций взвыл от нечеловеческой боли.
— Зачем
Богини бросили сеть. Люций судорожно вздохнул, его раны зажили мгновенно, и он не нашел ничего лучше, как броситься наутек от дочерей перуновых.
— Лови его!
Девена вновь бросила сеть и помчалась вместе с сестрами за бывшим любовником.
Глава 54
Барма и Любомир сидели на своем любимом месте, рыбачили, как вдруг:
— О елки! Ты глянь! Девки голые бегут! — воскликнул Барма, чуть не выронив удочку.
— Где? — подскочил Любомир.
— Да вон. Ой, смотри, мужик от них улепетывает. Ой, мать моя пресветлая! Ой, я не могу! Ты глянь!
— Постой, так это ж наши, вроде. Точно, наши, а это Люций, вроде? Ну точно он.
— Ух, е! Не повезло мужику, однако!
Мужчины, открыв рот, наблюдали, как мужик рухнул, словно ему в голову кирпич прилетел, а девушки столпились над ним, потом Тара отошла, аккумулировала энергию, открыла куда-то портал, и они втащили мужика в него за руки и за ноги, исчезли, портал закрылся.
— Кудай-то они его?
— Туда, где ему самое место, — мстительно улыбнулся Барма.
— Ну что, сестрицы, как карать будем? — спросила Дора, держа щит над Люцием и не давая ему пошевелиться.
— Ты мужа моего Барму помнишь? — мстительно так сощурилась Тара. — Что сделал ты с ним, помнишь?
Люций как-то судорожно сглотнул и закрыл глаза.
(По приданию, Барма был воином света, и нес людям огонь просвещения, за что и был прикован Люцифером к горе Арарат. Орлы и грифоны каждый день клевали его плоть, до тех пор, пока богиня Тара не освободила его.
— Отольются щас кошке мышкины слезки.
Тара открыла куда-то портал, втащив Люция за руки, а сестры за ноги втащили несчастного пленника в пространственный проход.
Они были почти на вершине высокой горы, на которой повыше висели кандалы и цепи.
— Оставила, как чувствовала, что пригодится когда-то, — сказала Тара, переходя в свою истинную, урайскую сущность.
Сестры последовали ее примеру. Держать щит над мощным богом было все тяжелее, и Дора призвала силу мужа, которая чернобога просто-напросто душила как физически, так и ментально. Энергия полилась щедро потоком, и держать ее Доре было куда легче, чем урайскую.