Любовь Химеры 2
Шрифт:
Корабль противника приближался, я закрыла глаза, уши резанул вопль Олега, и горло обожгло огнем последнего вздоха.
Глава 56
Олег Аверин
Я и подумать не мог, что самым страшным в моей жизни вопросом окажется вопрос двухгодовалого сына.
— Где мамочка?
— Где? — вторила Машенька, заглядывая мне в глаза с надеждой на ответ.
Лиза снова расплакалась. Дива прижала ее к себе.
— Мама на работе, малыши.
Влад подхватил на руки внуков.
— Хотите, мультики про волка с зайцем посмотрим?
— Хочу, — кивнул мальчик.
— И я хочу, — вторила дочь.
— Пойдем,
Влад унес детей из гостиной квартиры в Аюдаге.
— Почему я не ощущаю ее души, уже ведь третий день? Почему не приходит ко мне, не прощается?
— Возможно, она не хочет. Возможно, ей еще слишком больно, у души сейчас иные задачи. Она придет, когда сможет.
Перун перекрестился, вздохнув.
— В любом случае, думаю, она сейчас довольна: она спасла миллионный город и наше наследие.
— А может быть, и весь Мидгард, — вздохнул генерал антов Орлан Гурт. — Она, наверное, знала, что так будет, потому что велела Арлите сесть в корабль мужа, сказала, что должна быть одна.
— Да, у нее есть дар предвидения от марсианского родителя, — кивнул Перун.
— Но мне ничего не сказала.
Я готов был сейчас биться головой о стену. Хотелось кричать во все горло.
— Почему? Почему?
— А ты бы ей сказал, если б видел свою смерть, — улыбнулась Дива.
— Не грусти, мой хороший. Помни ее, но не грусти, отпусти ее душу. Дай покоя. Тебе есть ради чего жить, — Ягиня погладила по голове и обняла, — быть может, однажды вы еще и встретитесь.
— А что я детям скажу, когда вырастут?
— Правду, милый, правду, что мать их — великая и прекрасная богиня- воительница, спасшая град богов от гибели верной, и что они должны расти так, чтобы она ими гордилась. Пойдем-ка к нам с детками, не нужно тебе сейчас здесь оставаться.
— Поедем? — спросил я Лизу.
— Пойдемте, — вздохнула девочка, — а то тут все мамой пахнет.
И снова срыв на рыдания.
Я закрыл лицо руками и убежал к себе.
Детские слезы — это невыносимо, самому и так выть хотелось. Ею действительно пахло здесь ото всего — от постели, подушек, полотенец, даже от моих рубашек и футболок пахло ею. И теперь надежды, как в прошлый раз, не было: ардонит раскололся, моя пара ушла из этой жизни, оставалось искренне надеяться, что в лучшую. Я знал и понимал, что плакать и горевать особо нельзя. Это отягощает переход души по новым ступеням, ей самой сейчас и так непросто. Но на сердце лежал тяжелый камень и упрямо подкатывал к горлу. Мне бы было легче, если б она пришла проститься и сказала, что у нее все хорошо, что она ко мне вернется, как вернулась Златогорка к Тарху, как возвращалась Ягиня к Велесу в разных своих воплощениях. Я бы просто покорно ждал. Ждал столько, сколько нужно, хоть тысячу лет. Я бы ждал свою милую богиню, но она не приходила ко мне. Не приходила больше почему-то и моя бывшая жена Света. Даже на зов не откликалась. Быть может, она там сейчас вместе с Дорой, помогает ей привыкнуть к новой жизни?
— Я буду ждать тебя, любимая, столько, сколько нужно, не волнуйся.
Я вздохнул. Вытер слезы, достал со шкафа большую сумку и стал собирать вещи.
Глава 57
ДОРОТЕЯ
Перед моими глазами предстала комната, обычная большая комната, высокий натяжной потолок со звездами. Напротив, меня — диван
— Ни фига как себе нынче в раю встречают. Или все-таки в аду?
— Все зависит от субъективного восприятия индивидуума.
Я вздрогнула от голоса Люция
— Все-таки в аду, — вздохнула я.
— Ну, зови так, я не против, — пожал плечами Люций.
— А почему я связана? Ты типа мстишь.
— Нет. Не хочу просто, чтобы ты сама себе навредила.
— В смысле?
Попробовала выпустить ардонийские когти — не вышло. Перекинутся в урайскую ипостась — тоже. Нечего не давило и не мешало, не могла — и все, как будто всю свою жизнь я была обычным человеком.
— Я ничего не могу теперь — видишь? Развяжи.
— Попозже, — улыбнулся Люций, присаживаясь на кровать. — Не бойся, не трону.
— Где я?
— У меня в гостях, можно сказать.
— Зачем? А, я чистилище должна пройти, в грехах покаяться? А где Мара? Карна? (Богиня-Покровительница всех новых рождений и человеческих перевоплощений. От имени Богини появились слова, сохранившиеся до наших дней: инкарнация, реинкарнация. Она дарует право каждому человеку избавиться от совершенных в своей жизни ошибок, неблаговидных поступков и выполнить свое предназначение, уготованное Высшим Богом Родом.)
— Мы что, вдвоем будем, так можно?
— Это чуть позже, милая, отдыхай, — улыбался очаровательный правитель мира духов.
— А чей-то ты так гаденько-то улыбаешься? Я умерла вообще-то. Как с анунаками вопрос решать теперь?
— Да выкручусь как-нибудь, — махнул рукой чернобог.
— Слушай, если я умерла, то почему, пардон, в туалет так хочется-то, прям реально хочется, прямо очень хочется.
— Ну сходи.
Люций отвязал мои затекшие руки, они сразу нестерпимо заныли.
— Сколько я уже тут?
— Да сегодня сороковины близкие твои отметили уже, Перун курган тебе воздвиг с дольменом. Хочешь, покажу?
— Как сороковины? А как же погулять по значимым местам? С близкими проститься? Опять же руки ломит, и в туалет хочу… я не умерла! — осенило меня наконец. — Я жива!
— Ну конечно, жива, любимая! Разве я мог позволить тебе погибнуть, не проведя с тобой ни единой ночки, не исполнив договор. А вот для всех остальных ты действительно умерла. Я перенес тебя на свой корабль за секунду до столкновения с кораблем церенцев, так что тебя уже оплакали и смирились.
— Не смешно! Немедленно верни меня близким!
Возмущению моему и ужасу предела не было.
— Не будь жестокой! — поморщился Люцифер, — они только смирились.
— Что тебе нужно? — перешла я к делу.
— Твоя любовь! Твое «да» у меня уже есть, я могу хоть сейчас надеть тебе обручальное кольцо и разделить с тобой постель. Но я так не хочу. Прошло уже то время, когда меня возбуждали ужас и боль моих женщин. Давно прошло, Майюшка, по юности еще. Я и так знаю, что сильнее тебя. Никакой радости от демонстрации силы мне нет, поверь. Я хочу заслужить твою любовь, твое желание, хочу, чтобы ты становилась влажной внизу от одного моего прикосновения, умоляла меня войти в тебя.