Любовь Химеры 2

Истомина Елена

Первая сотня оказалась чистой. На второй в третьем десятке вышли сразу двое, мужчина и женщина, шли, держась за руки. Они поняли сразу.

— Почему? — не дожидаясь ответа, спросила я.

— У него наши дети, — ответил мужчина.

Не лгал.

— Покажи, что случилось.

— Это случилось, когда мы были в чертогах Огненной Лисы в гостях у моей мамы, — добавила девушка, из ее карих глаз катились слезы. — Я там была, не он.

— Покажи.

— Смотрите.

Женщина открыла память и стала вспоминать. Она сидит на лавочке, читает книгу, двое детей, мальчик и девочка,

бегают рядом по газону за собакой. Весело смеются, визжат, отбегают подальше к сосновому лесу за собакой.

— Далеко не убегайте! — предостерегает их мать.

— Мы только Пушка вернем! — кричит мальчик, убегая в лес.

— Я кому сказала!

Мать встает, идет за детьми, но неспешно, из леса вдруг слышится отчаянный собачий визг и испуганный детский крик. Мать бросается туда. Но в лесу уже никого нет. Ни детей, ни собаки.

Мать в ужасе мечется по голубому лесу, кричит, зовет. Без толку.

— А через 3 дня пришла посылка с головой Пушка. И было сказано, что если мы не будем работать на него или скажем кому, то же будет с детьми.

— Когда это случилось?

— Через неделю после того, как вы прилетели сюда.

— Что вы должны были делать?

— Передавали ему записи из спальни государя.

Девушка густо покраснела.

— Более ничего.

Девушка не лгала.

— Как передавали? — спросил Велес.

— Каждые выходные улетали в чертоги Лисы, там и передавали лично ему, заодно убеждались, что дети в порядке, он нам записи передавал с ними.

— За эту неделю уже передали?

— Нет. Сегодня должны были.

— Полетели, — я быстро схватила девушку за руку.

— Мы с тобой! — заявил свекор.

— Без вас справлюсь! Проверьте остальных пока. Вы ложь не хуже меня чувствуете.

— Я пойду, — заявил Перун тоном, не терпящим возражений.

Я кивнула. Рванувшегося было Олега удержал Велес.

Нам открыли путь в чертоги Лисы, правила в которых, кстати, Марена Свароговна, и через 20 минут мы были на Лисейре, темно-синей с виду планете. Поначалу я думала, что она вся во льдах. Оказалась, нет. Это почва такого оттенка и воздух. Вполне пригодная для проживания человеческого вида планета, хотя мрачноватая. Все вокруг в оттенках синего, даже трава вроде зеленая, а вроде и синяя.

Мы высадились на площадке за лесом возле дома родителей Светлояры. Так звали несчастную мать. И пошли в дом к ее родителям. Перун остался ждать, я надеялась, что справлюсь сама.

Мы вошли в дом, вполне обычный небольшой коттедж, каких и на Мидгарде полно. Сухопарая женщина как раз подавала Люцию чай, руки ее дрожали, как при сильном треморе. Когда дьявол увидел меня, челюсть его отвисла.

— Жить хочешь? — с порога спросила я.

— Понял, щас верну, — улыбнулся Люций. — И так бы вернул, не нуждаюсь я больше в их услугах, ты — моя и так уже, и все, что нужно, я уже знаю.

Как ни странно, дьявол не лгал и правда отпустил бы детей родителям, а не убил всех, что логичнее. Хотя ему нужны свои люди у Велеса, а эти бы уже знали, что ему можно доверять и лучше ему не перечить.

— Кстати, чтоб ты знала, меня совершенно не заводит, когда женщина передо мной на коленях, в отличие от некоторых. Перед достойной женщиной

я сам с удовольствием колени преклоню, государыня моя. Благодарствую за чай, — улыбнулся Люций хозяйке, маленькой женщине, которую всю трясло от ужаса при взгляде на гостя. — А вам за службу верную.

Поганец весело подмигнул семейной паре, которая закаменела за моей спиной.

Встал и подошел ко мне, наклонился к уху.

— До скрой встречи, любимая, — прошептал и легонько прикусил мочку левого уха.

По мне пробежали мурашки, и бросило в жар. Он довольно усмехнулся.

— Если уж совсем приспичит, путь на Мидгард через Глорию знаешь.

Хотел уйти, но я удержала.

— Эта девка на тебя работала?

— Увы, нет, государыня, исключительно на себя. А скажи честно, тебе чего больше хочется? Простить его или потрахаться наконец? Чтоб отпустило хоть чуть-чуть, чтоб от каждого моего мимолетного прикосновения киска не увлажнялась так стремительно и обильно. А то, как же! Харам! Я ж муж твоей тети! Хотя если будешь честной с собой до конца, то признаешь то, что тебя это заводит еще больше, моя маленькая любительница инцеста.

Я густо покраснела и отшатнулась от Люцифера.

— Да прости его, не парься! Все равно ничего путного уже не выйдет, ибо теперь ты знаешь истинную цену его любви.

Двери распахнулись, и в дом вбежали русоволосая девочка лет 9 и мальчик чуть постарше. Они не видели родителей почти 2 с половиной года.

— Пойду, не люблю мелодрам!

Уходя, Люций звонко шлепнул меня по попе.

Когда схлынули первые слезы, счастливые родители грохнулись на колени и передо мной.

— Да ну вас на фиг!

Смутилась я, утирая слезы:

— Встаньте! На Антлань больше не возвращайтесь, живите здесь. Расчет я вам привезу, что здесь ценится больше всего?

— Ничего не нужно, госпожа, вы и так нам вернули самое большое в жизни сокровище, — благодарил со слезами на глазах счастливый отец.

— Отвечай на вопрос, Борислав!

— Серебро, государыня, его здесь очень мало, местные жрецы за него дорого платят местной валютой.

— Будет вам серебро.

Мы вернулись на Антлань, там я стребовала со свекра 20 килограммов чистого серебра. На Антлани его хоть ложками ешь, на севере — 4 огромных серебряных рудника, которые приносили планете немалый доход от продажи другим землям.

Мне безропотно выдали просимое килограммовыми слитками, уложенными в чемодан. И мы тут же полетели на Лисейру.

Семейство, счастливо пившее чай, немало удивилось, увидев меня снова.

— Хлеб да соль, хозяева добрые. Вот. Здесь ровно 20 килограммов чистейшего природного серебра. А о том, что было с вами, никому ни слова. Мама болеет, вот и переехали, если кто спросит. На работу, я думаю, устроитесь.

— Устроятся, устроятся! Ну, дочку я на свое место в детсад заведующей поставлю. А сама вон с внуками буду сидеть, младшая недавно тройню родила вон. Не справляется, — заявила счастливая бабушка, помолодевшая прямо на глазах. — Зятю тоже что-нибудь найдем, он у нас, слава богам, с руками и с мозгами, что не каждому даны. Ой, да что же вы стоите! Проходите, садитесь! Чаю на травочках выпейте. Оладьи вот испекла.