Любовь и доктор Форрест

Линдсей Рэчел

– А ответ на этот вопрос вы должны найти сами. Но если вы хотите знать мое мнение, то она до сих пор любит вас.
– Пат взяла Ричарда за руку и встала.
– Спокойной ночи, мистер Редвуд.

Оставшись в одиночестве, Филип пытался рассуждать логически. То что, Ричард, как выяснилось, женился на Пат, было для него величейшим потрясением изо всех, какие ему только пришлось пережить за последний год, оказавшийся не самым счастливым временем в его жизни, и теперь он снова и снова, вот уже в который раз пытался найти объяснение поведению Лесли. За время, прошедшее с того дня, как она покинула клинику, он безуспешно пытался уяснить, что же произошло между ними на самом деле, будучи не в силах

поверить в то, что их отношения были всего навсего не более чем бездумным флиртом, как ему о том заявила сама Лесли. Равно как он не мог подобрать и каких бы то ни было доказательств, которые бы целиком опровергали это утверждение, и тогда он сделал отчаянную, но безуспешную попытку навсегда вычеркнуть ее из своей памяти.

Теперь его любовь к ней снова поставила его перед выбором, заставляя принять решение, и внезапно он решительно отодвинул свой стул и направился к стойке администратора.

– Пожалуйста, мой счет.

Служащий смотрел на него с величайшим недоумением.

– Но сэр, вы же только что поселились у нас!

– А теперь я уезжаю.

– Что-нибудь не так?

– Все просто замечательно. Но я только что получил очень важное известие. Так что если бы вы сейчас сказали бы мне, сколько я должен вам за номер...

– Я должен выяснить, сэр. У нас еще никогда не выезжали только что вселившиеся постояльцы!

Редвуд вытащил бумажник, и вынув из него несколько банкнот, положил их на стойку.

– У меня нет времени на то, чтобы ждать, пока вы будете совещаться! Здесь более, чем достаточно. Сдачи не надо.

Лесли же ничего не было известно о той случайной встрече Ричарда и Филипа, и она продолжала работать, разрываясь между многочисленными вызовами на дом, и утренними и вечерними приемами в кабинете. И хотя работа шла в довольно напряженном ритме, но она все равно получала от нее удовольствие, потому что впервые в жизни у нее появилась возможность поближе узнать своих пациентов, и не просто приходить к ним на помощь в критические моменты их жизни, а также быть в курсе их обыденных, житейских проблем. И действительно, оказывалось, что в большинстве случаев, именно беспокойство было зачастую главной из причин, из-за которой они приходили к ней за советом, и Лесли была очень польщена их доверием и уверенность в ее непогрешимости.

Не удивительно, что доктор Роджерс искал себе помощника, думала Лесли, возвращаясь обратно после вызовов. Если это считалось у него относительным затишьем, то как же тогда ему удавалось управляться в одиночку зимой или же во время эпидемий? Припарковав машину, она взяла свою черную сумку и прошла через задний двор в кухню.

Молли, их бесменная домоправительница, стояла здесь у стола.

– Здравствуйте, доктор. Может быть выпьете чаю?

– С удовольствием.
– Лесли присела на краешек стола, глубоко засунув руки в карманы пиджака.

– Может быть сьешьте и кусочек пирога? Я только что испекла.

– Нет, спасибо. Мне не хочется есть.

– А зря. Вы почти совсем ничего не ешьте. А честно говоря, доктор Форрест, вы худеете прямо на глазах.

– Возможно когда нибудь я решусь на то, чтобы бросить медицину и подамся в манекенщицы!

Молли фыркнула, а Лесли, засмеявшись, отошла от стола.

– Я пойду умоюсь и выйду к чаю через пять минут.

Оказавшись у себя в комнате, она разделась и критически посмотрела на себя в зеркало. Моли права - она слишком худа. Под глазами залегли темные круги и золото волос теперь лишь самым невыгодным образом подчеркивало бледность ее кожи. "Еще один год, и я добьюсь полного сходства с огородным пугалом," - невесело подумала она, умываясь холодной водой. Умывшись, Лесли почувствовала, что к ней начинает вновь возвращаться

хорошее настроение, и затем она сошли вниз, в гостиную, чтобы выпить там чашку чая и сделать кое-какие записи. В половине шестого начали приходить пациенты.

Лесли прошла в кабинет, села во вращающееся кресло и начала вечерний прием. В семь часов Молли закрыла входную дверь и вошла к ней, чтобы сказать, что в приемной больше никого нет.

– Может быть поужинаете сейчас?

– Что-то не хочется, я слишком устала, - сказала Лесли и виновато замолчала, почувствовав на себе осуждающий взгля Молли.
– Ну хорошо, я сейчас только приведу в порядок бумаги и тут же приду.

Когда дверь за экономкой закрылась, Лесли включила настольную лампу, придвинулась поближе к столу и начала писать. Она четко и методично заполняла различные бланки и карточки и тут же раскладывала их по папкам. Сосредоточенно работая, она смутно слышала, как зазвонил звонок, а потом в коридоре послышались голоса. Раздался стук в дверь, и в кабинет снова заглянула Молли.

– Неужели новый пациент, - вздохнула Лесли.
– Разве ты не сказала ему, что уже слишком поздно?

– Да доктор, но он говорит, что это очень срочно.

– Ну ладно. Проводи его в приемную, и пусть заходит, когда зазвенит звонок.

Лесли снова склонилась над бумагами. Закончив еще один бланк, она пододвинула к себе другой, нажимая заодно на кнопку звонка. Дверь в кабинет открылась и закрылась, кто-то подошел к ее столу.

– Пожалуйста, присядьте пока, - пробормотала она, не отрываясь от своих записей.
– Я сейчас освобожусь.
– Она хотела было указать на стул, как в тот же момент пришедший крепко схватил ее за руку. Испуганно вздрогнув, Лесли подняла глаза и увидела перед собой Филипа. Лесли тут же отдернула руку, глядя на него с таким ужасом, как будто это был призрак. Почему... что ты здесь делаешь?
– заикаясь спросила она.

– Я пришел к тебе, потому что мне все же очень хотелось узнать, зачем ты наврала мне, что будто бы любишь Ричарда.

– Я не врала.

– Выбирай выражения, Лесли. Я встретил их с Пат в Италии. Оперевшись руками о стол, Филип подался вперед, лицо его пылало от гнева. Как ты думаешь, я должен был чувствовать себя, когда он заговорил со мной о своей жене, и в это самое время вошла эта твоя подружка? Ты больше не можешь продолжать лгать мне, Лесли. Ты должна сказать мне правду. Так любишь ты меня или нет?

– Нет, - в отчаянии выпалила она.
– Я не люблю тебя. Не люблю!

– А что теперь? Или ты теперь попытаешься рассказать мне душещипательную историю о том, как ты любишь Ричарда, но он тебя бросил и женился на твоей лучшей подруге?

Она отвела взгляд, зная наперед, что в этой ситуации вся дальнейшая ложь становится бессмысленной.

– Да, я не люблю Ричарда, - признала она.
– Я сказала это тебе только потому, чтобы избавить себя от излишних объяснений.

– Объяснений!
– взорвался Филип.
– Так ты использовала его как отговорку... чтобы не объясняться со мной?

– Да.

– Я тебе не верю.

– Это твое дело, - холодно сказала она.
– Очень жаль, что твое тщеславие не дает тебе признать тот факт, что я тебя не люблю.

– Мое тщеславие тут вовсе не при чем, - возвразил он, - скорее всего все дело в привычке судить о людях по их характеру.

– И при чем здесь это?

– А при том, что ты не из тех женщин, которые в случае необходимости стали бы избегать или убояллись бы объяснений. Если бы ты на самом деле разлюбила бы меня, то ты бы пришла и сама сказала бы мне об этом. Ты потому и выдумала всю эту историю с Ричардом. И вовсе не потому что боялась скандала, а просто не хотела, чтобы я начал задавать тебе вопросы.