Любовь и Гниль: Сезон 1 (Эпизоды 1-6)

Хиггинсон Рейчел

Но…

Но, по правде говоря, Нельсон был прав. Была ли я девушкой его мечты, воплотившейся в жизнь? В это было трудно поверить. На самом деле, это казалось безумием. Но разве он не был моим идеалом? Покровительственный, преданный, заботливый, сосредоточенный, умный, весёлый, симпатичный, на мой взгляд, с правильным сочетанием чувства собственничества и уверенности в себе. Он был именно таким, каким я когда-либо представляла себе хорошего мужчину. Так были ли мы одинаковы? Может быть, я меньше боялась обязательств и больше ждала подходящего парня? Может, я тоже просто ищу

хорошего парня?

Тьфу. Иногда мне, и правда, нужно было отключать мозг.

— Куда пропала? — терпеливо спросил Нельсон, возможно, самым сладким голосом, который я когда-либо слышала.

— В миллион разных мест, — призналась я.

— Ты вернёшься в это единственное место?

Он пальцем приподнял мой подбородок, а другой рукой провел нежную линию вниз по моей спине.

— Да, — прошептала я.

— Я не буду торопиться, — пообещал он, и мой разум затих, путаница мыслей немедленно исчезла, так что я могла слушать с совершенным вниманием все его душераздирающие обещания и сексуальный, как ад, голос. — Я позволю тебе догнать меня в твоём собственном темпе.

— Но? — мой голос был почти шёпотом, больше напоминающим эхо мысли, которую я не могла подавить.

— Но я хочу этого, Хейли. Я хочу тебя. Я хочу, чтобы ты мне доверилась. Поверила в нас.

Я кивнула, дав ему своё разрешение и своё сердце одним молчаливым жестом.

Его улыбка ослепляла своим блеском, а глаза были такими тёмными и полными эмоций, что казались чёрными. Он наклонился до боли медленно, с такой заботой и нежностью, что моё тело затрепетало от предвкушения. Его мягкие губы коснулись моих один раз, потом второй, а потом он прижался к моему рту.

Я закрыла глаза, и мой желудок подпрыгнул от ощущения его губ. Он двигался с совершенно незнакомой мне чувственностью. Такого сильного обожания не было в моей жизни последние два года, а может быть, и всю мою жизнь. Потому что меня никогда так не целовали — никогда с таким благоговением, с такой совершенной преданностью.

Нельсон поцеловал меня так, словно мы должны были стоять здесь целую вечность, словно он делал ставку на наши отношения, несмотря на все препятствия и странности снаружи этого сарая. Он целовал меня так, словно пытался завоевать и убедить выбрать его.

Но чего он не знал, так это того, что с первым же прикосновением наших губ я очутилась в месте, предназначенном только для него, месте, из которого, я была уверена, никогда не выберусь.

Нельсон прижался ко мне с ещё большей силой и провёл языком по моей нижней губе. Я тут же раскрыла губы и, воспользовавшись этим, он углубил поцелуй. Одной рукой он провёл по моим волосам на затылке, а другой скользнул под рубашку, крепко сжав моё бедро.

Сначала я была неуверенна, смущена тем, насколько зажатой я была. Но вскоре его настойчивость и страстность затуманили мои страхи и сомнения изысканным забвением. Его рот был всем, о чём я могла думать, его мягкий, опытный язык — всем, что я могла чувствовать.

Я вздохнула, наслаждаясь всепоглощающим жаром его тела и одурманивающей силой его поцелуев. Сегодня он много чего наговорил, и я подумаю об этом позже, тем более я была

уверена, что теперь мы стали чем-то официальным, но сейчас всё, чего я хотела, это его поцелуи, всё, что я могла осмыслить, это то, как он вкушал мой рот и касался моего тела.

Постепенно его поцелуи становились всё настойчивее, требовательнее, и больше, чем когда-либо, он увлекал меня в себя.

Он скользнул рукой по моей спине и крепко прижал к своему телу. Стон вырвался из его груди от ощущения того, как мы подходим друг другу, что, казалось, только усилило мою страсть. Я сомкнула руки вокруг его шеи и полностью потерялась в нём.

Он оставил мой рот и начал исследовать линию подбородка, оставляя влажные, голодные поцелуи — на моей шее, вдоль ключицы, потом перешел к другой стороне моего горла. Он крепко сжимал мои бёдра, цепляясь за меня, как за спасательный круг, как будто я была единственным, что стояло между здравомыслием и вымиранием.

— Хейли, — простонал он мне в горло. — Тебе нужно знать…

Ещё больше соблазнительных поцелуев, которые затягивали меня в бездумье. Его язык скользнул по моей коже, ведя меня дальше к пропасти, к чему я, уверена, была не готова, но не в состоянии остановиться. Он приподнял моё тело так, что я была вынуждена встать на цыпочки, пока он опустошал мою душу своими прикосновениями и желанием.

— Я собираюсь дать тебе всё, — я едва слышно всхлипнула в знак протеста. — Но ты должна дать мне всё взамен.

Я открыла рот, чтобы сказать что-то о том, чтобы не торопиться, или, может быть, просто не говорить, пока мы целовались, но затем его рот снова оказался на моём, и я потерялась в недвусмысленном ощущении его идеальных губ. Моя грудь и живот напряглись и сжались от страсти, которую он вливал в меня — чистой, необузданной, такой настоящей, что я почувствовала, как слёзы защипали мне глаза.

У меня были мысли, что он интересуется мной только потому, что я доступна.

Но не после этого, не после того, как он боготворил меня своим ртом, держал меня так собственнически в своих руках, которые всегда жаждали моей кожи. Он не лгал, он отдавал мне всё, каждую частичку себя. И даже если это ещё не любовь, то скоро ей станет.

Никто из нас не сможет помешать этому случиться.

В этом поцелуе, в его чувствах к нам обоим было слишком много, чтобы сдерживать любовь.

Моё сердце заколотилось от этой мысли в унисон с моей бурлящей, горячей кровью. Мой разум восставал против идеи отдаться любви так рано, так изолированно от всего достойного и гуманного. Но моё тело, моя кровь, моё сердце и душа, казалось, были на десять шагов впереди моего мозга. Впервые мой разум был принуждён к тихой покорности, в то время как я позволила чувствам и надежде управлять моей жизнью.

Нельсон сделал шаг вперёд, заставляя меня отступать снова и снова. Наконец, односпальная кровать упёрлась мне в колени, и я начала падать. Я смотрела на Нельсона и не заметила ни заплесневелого одеяла, ни комковатого матраса. Всё, что я видела, был Нельсон, всё, что я могла понять, было намерение в его глазах, жар его эмоций.