Любовь и Гниль: Сезон 1 (Эпизоды 7-12)
Шрифт:
Пейдж крепче сжала мою руку, и я ответила ей тем же. Она была невероятно храброй, когда мы шли через парковку, превращённую в открытое кладбище.
Было удивительно, как она держала себя в руках, потому что даже мне хотелось просто свернуться в тугой клубок и истерически закричать. Её маленькая рука придавала мне смелости, она вливала в меня мужество, и я вцепилась в неё, крепко прижимая к ноющему сердцу.
Наконец мы добрались до стеклянных дверей и осторожно переступили через неровные края разбитых окон. На потолке виднелись световые люки, сквозь которые проникал яркий солнечный
Внутри здания стоны были ещё громче, зомби находились по другую сторону стены. Я слышала их. Я внимала их запах. Я чувствовала их близость, как саван страха.
Я ещё раз крепко сжала ручку Пейдж и передала её Нельсону. Мы встретились тяжёлыми взглядами на три секунды, прежде чем прошли в главную часть магазина. Он взглядом сказал мне, чтобы я не умерла, а я попросила его сберечь мою лучшую подругу и свою младшую сестру.
В этих сценариях не было слов, только многозначительные взгляды и спасительная цель.
А потом всё произошло одновременно, и у меня не было времени думать о страхе, смерти или о том, что может случиться. Я была брошена в драку с живой и ужасной кровавой смертью, имея лишь бейсбольную биту.
Этого должно быть достаточно.
Моя спортивная сумка была перекинута через плечо, и я двинулась в сторону Хендрикса, когда на нас обрушилась первая волна Пожирателей.
Они бесцельно бродили вокруг, пока не учуяли наш запах, а затем напали одним отрядом. Их было, по меньшей мере, десять, но мои навыки счёта были не совсем точны из-за всех этих размахивающих конечностями движущихся тел.
Харрисон схватил Пейдж и Тайлер и пихнул их под кассовый аппарат, а затем начал играть в домашнее дерби с лицом Пожирателя своей монтировкой.
Я отвернулась, как только они были надёжно спрятаны, я занялась своим собственным Пожирателем. Это была женщина лет тридцати пяти, если судить по её изодранной одежде и тому, что осталось от лица. Она тянула ко мне свои руки, её почерневшие, сочащиеся кровью зубы скрежетали. Её глаза были кроваво-красными, и от неё разило Зомби-гнилью. О, боже, она была отвратительна.
Я взяла бейсбольную биту и замахнулась. Я ударила по её плечу, и она качнулась в сторону, но довольно скоро выпрямилась.
Вот в чём была проблема с битой. Я не знала этого оружия. Это был не мой привычный стиль. И хотя я была окружена ружьями, ни одно из них не было заряжено, а пули хранились в другом месте.
Я поняла, что у нас не будет другого выбора, кроме как очистить этот магазин, прежде чем мы займёмся «покупками». Не то чтобы мы могли просто похватать всё подряд и надеяться, что что-то подойдёт.
Хорошей новостью было то, что здесь определённо был избыток, из которого можно было выбирать.
Это означало, что здесь, вероятно, была сотня Зомби, судя по тому, сколько машин осталось брошенными на стоянке. Очевидно, до сих пор не прошло ни одной успешной попытки грабежа.
Потрясающе.
До тех пор, пока они не сойдутся на нас все сразу…
Я снова замахнулась, на этот раз сильнее, и ударила её по черепу. Бита прошла сквозь её размягченную кость, но
Я подавила рвотный позыв, а затем развернулась и снова замахнулась битой, держа её двумя руками. На этот раз мне досталась грудь более высокого Зомби-мужчины. Он был очень худым, с выпуклым животом и мешковатыми коричневыми шортами, которые не были такими уж потёртыми. Должно быть, новобранец.
Извини, приятель.
Однако он был так же голоден, и его зубы щёлкали, как у бешеной собаки, разбрызгивая белую слизистую слюну по всему подбородку и передней части футболки. Его глаза были мёртвыми, но в то же время сосредоточенными, едва красными, ещё одно доказательство того, что он недолго пробыл Пожирателем.
Укол грусти охватил меня прямо перед тем, как я опустила биту прямо ему на макушку. Его костная структура не была такой разрушенной, как у других, так что, и хотя я ударила его хорошо, этого оказалось недостаточно даже, чтобы расколоть его голову.
Я быстро ударила его ещё раз, прежде чем он смог сориентироваться, но он просто продолжал идти на меня, даже не замечая боли. Я вскрикнула и ударила его сильнее.
Мои руки уже болели, и с каждым соприкосновением с его твёрдой головой я чувствовала, как меня шатает от её крепости. Мне нужно было укокошить его.
Или придётся умереть мне.
Смутно я услышала, как позади меня Пожиратель упал к моим ногам, и поняла, что моя жизнь только что была спасена, но у меня не было времени думать об этом, потому что парень передо мной отказывался умирать.
Я била его снова, и снова, и снова. Я была дикой в своём нападении, совершенно не в своём уме от борьбы за выживание. Это было почти сюрреалистично, было чувство, что я наблюдала за происходящим, находясь вне своего тела.
Я полностью оторвалась от мешанины эмоций, угрожавших захватить мои разум и тело. Я не чувствовала всепоглощающей печали, которую испытывала всякий раз, когда мне приходилось кого-то убивать, даже если это был Зомби. Я не могла позволить панике и истерике, которые угрожали задушить меня, взять верх. Я не могла позволить депрессии и безнадёжности нашей ситуации давить на меня, иначе я была бы мертва, прежде чем сделала бы ещё один вдох. Я запихнула всё это вниз, сложила в нерушимый эмоциональный сейф и заперла его.
Когда-нибудь я справлюсь с этими чувствами.
Возможно, я не открою этот Ящик Пандоры до тех пор, пока снова не появятся терапевты, и я не смогу получить рецепт от ПТСР1.
Прямо сейчас всё, что я могла сделать, это решить разобраться с этим позже и сосредоточиться на полезных эмоциях, тех, которые сохранят мне жизнь.
Поэтому, когда я неоднократно атаковала лицо этого парня, пока, наконец, кровь не брызнула из его ушей, и я слышала хруст костей всякий раз, когда моя бита соединялась с его лицом, я направляла всепоглощающую ярость, которую чувствовала из-за того, что попала в эту ситуацию. Я не хотела убивать этих тварей больше, чем они хотели быть убитыми.