Любовь и ненависть Астрала

Камински Аделина

– Не важно. Но я знаю, что именно ты устраиваешь вирусные атаки. И что людей ты убивал вот этими самыми клыками. Тогда о каком понимании ты просишь меня? Такого Карэта я... не понимаю.

– Первая атака. моих рук дело, это верно. А все последующие - нет. И никого я не убивал.

– Чем докажешь? Сказать можно, что угодно.

– Вот!
– воскликнул глизелианин.
– Смотри, вот!

Покопался в заднем кармане штанов, достал оттуда черную кожаную визитницу, вытащил первую же карточку и сунул мне под нос.

Имя: Карэт Нурма

Возраст: 23 года (условно совершеннолетний)

Звание: Старший лейтенант Отдел: Борьба с национализмом

Старший лейтенант - мальчик непросто-о-ой... Так, стоп. Какое-то у меня дежавю. Еще один полицейский?! Что же это получается? Инспектор Гурен охотится на старшего лейтенанта Карэта?..

– А как же Тойнер?
– захлопала я глазами, переводя взгляд то на напряженное лицо Карэта, то обратно на карточку.
– И первая атака?

– Я работаю под прикрытием. Чтобы объединиться с остальными его сообщиками и поймать всех разом в конце года, когда они расслабятся. Понимаешь? Я не убийца. Я не убийца! Не убийца!

– Поняла-поняла...
– поспешно замахала я руками, когда лицо глизелианина исказилось от страха и ярости.
– Всё нормально.

Карточку тут же выхватили из моих рук, спрятали обратно в визитницу, а ту в карман.

Кажется, теперь я посвещена в еще одну тайну. Причем тесно перекликающуюся с тем, о чем рассказал мне Гурен. А значит, в ближайшее время мне нужно будет добиться того, чтобы полицейский Глизе и полицейский ЕГС пожали друг другу руки и объединились против общего врага. Такие дела.

– Карэт...
– осторожно начала я, и парень недоверчиво прищурился. Как же быстро менялись эмоции на его лице. Будто он игрался с ними, не понимая, что, собственно, означает каждая из них.
– Ты хочешь, чтобы мы поговорили. Тогда давай. поговорим. Не здесь.

іоуа_еуІег: Сегодня не получится, у меня появились дела.

Отправила сообщение заждавшемуся уже Гурену. В тот же момент дверцы лифта разъехались в стороны на том же этаже, на котором Карэту удалось меня выловить, и взгляд мой уткнулся в обтянутый белой майкой торс. Затем скользнул по механическим рукам.

– Какие дела?
– поинтересовался мужчина, усмехнувшись и скрестив руки на груди.

Ну, вот. Приехали.

– Дела-а-а.
– растерянно протянула я.
– Дела-а-а, в которых вы нужны мне оба.

Брови обоих глизелиан медленно поползли вверх, а я постаралась успокоиться и начать сложную на первый взгляд операцию по объединению конфликтующих сторон.

– В вашей комнате живет кто-нибудь еще?

И Гурет, и Карэт покачали головами.

Разумеется, опасно было лезть на чужую территорию. Особенно на территорию глизелиан. Не влезай - убьет, как пишется на электрических щитках. Но где еще мы могли откровенно поговорить о террористических атаках? Если только в нашей с Джисом и Эдо комнате, но разговор в такой компании мог закончиться чем угодно. Например, мордобоем. Например, между Джисом и Карэтом, как уже бывало не один раз.

– Тогда давайте поговорим. Инспектор Скайнер, - обратилась я к Гурену, а Карэт вылупился на него во все глаза.
– Старший лейтенант Нурма, - повернулась теперь уже к Карэту, а Гурен сдвинул брови и заиграл желваками.
– Пожалуй, пора вам

пожать друг другу руки!

Уже через пять минут мы сидели в чистой светлой комнате без единой пылинки и соринки, в самом настоящем рае для перфекциониста. Для такого, как я. Наверное, Эдо здесь тоже пришлось бы по вкусу, что не сказать о Джисе - любителю разбрасывать свои футболки, портки и прочие вещи по всей комнате. Это из-за него я каждый раз оттирала на кофейном столике круглые следы от кружки. И, похоже, я немного отвлеклась от ситуации.

Вернемся в комнату.

Мы с Гуреном сидели на белом диванчике, а Карэт и всё его непомерное эго развалились на одном из двух кресел. Теперь настало время моего вступления и рассусоливания ситуации, но в горле пересохло. Потому что эти двое заставляли атмосферу вокруг нас трещать от напряжения. Хладнокровие Гурена столкнулось с пламенными эмоциями Карэта, а я оказалась зажата не только между двумя мужчинами, но и между двух их абсолютно противоположных стихий.

И когда Гурен все-таки открыл рот, я вздохнула с облегчением.

– Старший лейтенант? В армии?

– В полиции, - с легкой улыбкой ответил ему Карэт. Но улыбка эта заставила меня поежиться.
– Помнишь, ты как-то сказал, что мне суждено быть простым солдатом? Я доказал, что это не так?

– В глизелианской полиции?
– мужчина не менял ни интонацию, ни выражение лица.

– А где же еще?

– Тогда всё понятно.
– Затем инспектор обернулся ко мне.
– Он не полицейский. И никаких академий не заканчил. Он смертник.

– Кто?
– осторожно прошептала я.

Но мужчина не ответил. Перевел фокус внимания на приятеля, если можно так выразиться, и, скрестив руки на груди, откинулся на спинку дивана. Я сглотнула. Карэт напрягся. Атмосфера вновь накалилась, на этот раз едва не добела.

– Понимаешь, Зоя, - со сталью в голосе начал блондин, - на Глизе нет тюрем. Почему? Потому что каждый член общества должен сослужить хорошую службу планете. Преступников отправляют либо в психиатрические ангары, если человек совершенно не способен совладать с собой и никакой пользы в любом случае не принесет, либо награждают липовым и ничего не означающим званием в полиции и дают на выполнение такие дела, которые в девяносто процентах случаев заканчиваются смертью исполняющего. Раньше их отправляли на армейскую службу, но с некоторых пор всякая военная деятельность на Глизе пресекается Единым Галактическим Союзом. Единственная оставшаяся возможность - служба в полиции.

Всё это время я неотрывно следила за эмоциями, меняющимися на лице Карэта. Веселье, гнев, грусть сменяли друг друга с бешеной скоростью. Казалось, парень превратился в бомбу, способную в любой момент сдетонировать. Потому я напряглась еще сильнее. Чтобы, если что, максимально быстро покинуть комнату глизелиан во избежание несчастных случаев.

– Тебя отправили устранять Рида Тойнера?

Взгляды этих двоих пересеклись.

Ох, мамочки. Да это я сейчас сдетонирую быстрее. Зачем вообще решила пойти на такое? Потому что думала, что это принесет только пользу. Неоценимую помощь в расследовании и устранении конфликта. Похоже, конфликт усилился десятикратно.