Любовь и ненависть
Шрифт:
— Да, — прошипела я.
Коул поднял ладони в воздух.
— Только не откусывай мне голову.
— Нам надо возвращаться, — сказал Мэтт, оглядев лес, будто ожидал, что появятся ещё волки.
— Они сказали что-нибудь ещё? — спросила я.
Мэтт перевёл взгляд на траву у моих ног.
— Ничего, что стоило бы повторять.
Я сложила руки на груди.
— Что ещё они сказали?
Роджерсы обменялись взглядами.
— Что. Ещё?
— Алекс сказал кое-что о Саре.
Коул говорил очень
— О том, как с ней было весело, и спросил, не заинтересует ли тебя секс втроём.
Мой пупок запульсировал так сильно, что мне показалось, что он выскочит прямо у меня из живота. Август не произнёс ни слова и не издал ни звука, но его и без того напряжённое тело стало таким же неподвижным, как стволы вечнозелёных деревьев перед нами.
— Просто класс, — сказала я.
— Класс? — Мэтт приподнял свою светлую бровь. — Ты так это называешь?
— А как ещё я могу это называть?
— Твоя лучшая подруга спит с ним, — сказал Коул. — Разве тебя это не отталкивает?
Мои руки, сложенные на груди, напряглись.
— Отталкивает, но она не моя собственность.
Коул ещё раз обменялся взглядами со своим братом, а затем они оба снова посмотрели на меня, и я на секунду подумала, что они поймут, чем были вызваны действия Сары, но они только покачали головами, и Мэтт сказал:
— Я надеюсь, ты не будешь делиться с ней конфиденциальной информацией, потому что, если она готова спать с ними, она, вероятно, готова к тому, чтобы предать тебя.
— Она не знает ничего такого.
— Она знает, что между нами парная связь, — сказал Август.
— Но она им не скажет, — выпалила я слишком быстро и уверенно.
— Откуда ты это знаешь? — спросил Мэтт.
По правде говоря, я не знала. Я никогда не говорила ей, что это секрет. Я могла только надеяться, что она оставит это при себе.
— А что изменится, если она всё-таки расскажет им?
— Они не дадут мне присутствовать на дуэли, — тихо сказал Август.
Я уставилась в его глубокие карие глаза.
— Ага, — сказал Коул. — Они всегда беспокоятся о реакции партнёров. Некоторые волки становятся безумными, если их партнёр получает травму.
— Эрик рассказывал мне, — медленно проговорил Мэтт, — что некоторые пары — если они оба волки — могут контролировать тела друг друга. Похоже, эта способность зависит от того, насколько сильно партнёр желает свою пару.
Ого… Я отвела взгляд и вытерла ладони о шорты для бега.
— Вы, ребята, можете это делать? — спросил он.
— Нет, — сказал Август.
Я нахмурилась, затем посмотрела на него, а потом на траву, удивившись тому, что он солгал. Он боялся, что Мэтт и Коул расскажут другим о наших способностях, или
Это была его способность.
Я не умела передвигать его тело. Мы предположили, что это было из-за того, что он был намного больше меня, но истинная причина не имела ничего общего с размером.
Он попятился от меня, его большие кроссовки начали сминать землю у него под ногами.
— Нам нужно возвращаться. Я обещал родителям пообедать у них.
Я почувствовала, что его желание спуститься с горы не имело ничего общего с тем, чтобы вовремя прийти на обед, а было связано с тем, что Мэтт только что нам рассказал. Было ли Августу стыдно за то, как сильно он меня хотел, или он злился из-за того, что я, по его мнению, особенно его не хотела?
Я не пыталась потянуть за связь с той ночи, когда спала в его постели, но, учитывая то, как выросли и окрепли мои чувства к нему, я была почти уверена, что смогла бы протащить его весь путь с горы, если бы попыталась.
Однако я не стала этого делать, потому что, если бы я сдвинула его тело, это разрушило бы всю ту работу, что я проделала, чтобы держаться от всего этого подальше.
Подальше от него.
ГЛАВА 34
В выходные я отправила Августу несколько текстовых сообщений, интересуясь его самочувствием. Его ответом на все эти сообщения было слово из шести букв: «Хорошо». Всё было совсем не хорошо, но я сомневалась, что это было связано с Силлином.
На протяжении всего воскресного ужина у Фрэнка Эвелин продолжала спрашивать меня, что случилось, а я продолжала говорить ей, что нервничаю из-за начала учебного года в колледже. Пока Джеб рассказывал истории о своих студенческих годах, особенно о том, каким потрясающим бегуном он был, Фрэнк продолжал бросать взгляды в мою сторону. Он, вероятно, решил, что моё настроение было таким мрачным из-за предстоящей дуэли.
По дороге в нашу квартиру Джеб к моему удивлению много балагурил, и я забеспокоилась, не случилось ли чего-нибудь. Мой дядя не был балагуром.
— С тобой всё в порядке, Джеб? — спросила я после того, как он припарковал фургон на нашей улице и мы вышли.
Он улыбнулся так широко, что его зубы блеснули в его светло-седой бороде. С ним определённо что-то было не так.
— Я знаю, что твой день рождения только в пятницу, — он порылся в кармане, — но я собираюсь сделать тебе подарок пораньше.
— Тебе не нужно дарить мне никаких подарков.
Он цыкнул, потянул за мою руку, которая лежала у меня на боку, а затем уронил в неё ключ от машины.