Любовь и ненависть
Шрифт:
не ворует. Если не считать того случая с часами. Но часы они
вернули и принесли извинение.
Для меня это было неожиданно ново.
– Простите, а вы не могли бы подробней рассказать о
случае с часами?
– попросил я.
– А-а, пожалуйста. Я думала, вы знаете. Они с Витей
возвращались из школы - это когда Юрочка еще учился.
Сейчас он бросил школу: ему не нравится учитель математики.
Русского языка - тоже... Русский язык надо вообще
Мой Питкин сказал, что готовится указ, который совсем
упразднит русский язык, как устаревший и несовременный.
Она опять отвлеклась, но я не сразу направил ее в русло
интересующего меня вопроса, а спросил:
– Позвольте, на каком же языке мы с вами будем тогда
изъясняться, когда указ вступит в силу?
– Я не знаю, - растерянно ответила она. - Я должна
посоветоваться со сверхлюдьми. Я вам сообщу потом. Где мне
вас найти?
– В милиции, - ответил я и быстро переключил разговор:
– Так что же было дальше? Юра с Витей возвращались из
школы...
– Да, они шли, а на тротуаре лежал человек. Мужчина, -
продолжала она с новым воодушевлением. - Мальчики
решили, что с ним плохо, хотели его поднять. Но поняли, что
он пьян. Пьяного не трудно отличить от больного, верно ведь?
Видят - на нем часы. Позолоченные, "Восток". Мальчики
подумали, что эти часы у пьяного могут запросто снять жулики.
В два счета снимут. Мальчики не воровали, нет, у них и мысли
такой не было. Они сняли часы, чтобы сохранить, чтоб
жуликам не достались.
– Она сделала какое-то новое усилие,
осветившее ее лицо, веселое оживление блеснуло в глазах,
высекло что-то похожее на улыбку, но губы, тонкие и
безучастные, не умели улыбаться. Она продолжала упавшим
уже голосом: - Пьяного того потом подобрала милиция. А он
предъявил милиционеру счет: ты, говорит, у меня часы снял. А
у того пьяного сын в нашей школе учится. Увидал у Юры часы
и говорит: "Это моего папки. Вот точно такие - в милиции
украли..." Вы меня извините, у меня скоро кончится обеденный
перерыв. - спохватилась она, взглянув на большие мужские
часы дешевой марки.
Продолжать с ней разговор не имело смысла. Она
торопливо ушла на кухню, очевидно, чтобы наскоро пообедать,
даже не простившись со мной, - я для нее больше не
существовал. Ольга Наполеоновна настигла меня уже на
лестничной площадке и быстрым шепотом проговорила:
– Самое главное для Юрочки - это интернат. Там, может,
человеком станет. А тут - нет. Я уже не могу его воспитывать, а
она - видите
страдает. По ночам то смеется, то плачет. И чахнет, еда ему не
идет. Только курит. С таких лет курить начал. А учиться мог бы,
кабы не такая беда. Он неглупый мальчик, маленький
смышленый был и книжки любил, без конца заставлял меня
читать ему книжки.
Теперь мне нужно было найти Юру и поговорить с ним.
Юра и Витя стояли в подъезде на первом этаже и о чем-
то шептались. Я незаметно для них достал фотокарточку Игоря
Иванова, нагнулся к полу, будто я ее только что поднял, и
весело спросил, обращаясь к мальчишкам:
– Ребята, это не вы потеряли такого молодого красивого
орла?
– и протянул фотографию Юре, внимательно наблюдая
за ним. Я обратил внимание, как вспыхнули его маленькие
узенькие глазенки, как многозначительно и с удивлением он
посмотрел на Витю и, быть может, сам того не желая, сказал:
– Ром!..
Это у него сорвалось помимо его желания, он в тот же
миг смекнул, что нельзя было произносить это имя, но я
догадался, что это кличка Игоря, и, не давая им опомниться,
ринулся в атаку:
– Точно, Ром. Ты с ним давно знаком?
Вопрос относился к Юре, но он смотрел на Витю,
который поспешил ответить за своего приятеля:
– А он с ним и не знаком.
– Может, и ты не знаком?
– я строго смотрел на Витю.
–
Ты узнаешь меня? Помнишь год назад: магазин, старушка,
кошелек. Затем ты с Ромом в милиции? Настоящая его
фамилия Иванов. Игорь Иванов. Ты меня помнишь? Я
присутствовал тогда на допросе. Помнишь капитана милиции?
– А-а, вспомнил, - удивленно и растерянно протянул
Витя, глядя на меня зверьком, попавшим в ловушку. Казалось,
он собирался бежать.
– Я вас сразу на узнал.
– Зато я вас обоих узнал сразу. А ты почему, Юра, не
явился сегодня в милицию?
– А мне не велели. Сказали, чтоб родители, - довольно
независимо ответил Юра и взглянул на меня с явным вызовом.
– Ты не понял. С твоими родителями я уже говорил.
Теперь мне нужно с тобой побеседовать. Дело в том, что Ром
на этот раз сел накрепко. Вчерашняя кража для него мелочь.
Там открылось дело куда посерьезней. Но вы в том деле не
замешаны, хотя он теперь и пытается впутать вас, чтоб только
как-нибудь себя выгородить. Он лжет, так же как и в прошлый
раз. Ты помнишь, Витя, как он на тебя тогда все валил. Так что