Любовь и ненависть

То сердце не научится любить,

которое устало ненавидеть.

Н. А. НЕКРАСОВ

ИВАН

роман

ЛЮБОВЬ И НЕНАВИСТЬ

Ордена Трудового Красного Знамени

ВОЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО

МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ СССР

Москва • 1970

Р2

Ш37

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

НА КРАЮ СВЕТА

Глава первая

Не мало и не много лет служу я здесь, на этой маленькой

военно-морской базе, упрятанной в защищенных скалистыми

островами бухтах далекого Заполярья. Иногда мне кажется,

что живу я здесь вечность, что здесь я родился и вырос, здесь

провел дни, которые можно назвать главными в жизни.

Здесь встретился, познакомился и подружился с

сильными и смелыми людьми.

Сильных людей и их борьбу со стихией я знал по книгам.

Но мне хотелось видеть этих людей в жизни своими глазами,

жить с ними, быть их товарищем по борьбе. И я увидел их,

увидел здесь, на краю родной земли, потому что именно здесь

и началась моя сознательная жизнь.

Пусть недолюбливают и чураются этой северной земли

те, кто бывал здесь заезжим гостем, и те, кто вовсе не бывал и

не собирается сюда; пусть иронически улыбаются "ветераны

Севера", которые сидели здесь по обязанности, по долгу

службы, ожидая, когда наступит срок или удачный предлог

уехать отсюда. Пусть. Я люблю этот край всей душой, всем

сердцем, еще не уставшим, не охладевшим к жизни и не

разучившимся любить. Люблю страну белого безмолвия за ту

мужественную и величавую борьбу, которую ведет здесь

человек, покоритель стихии. Люблю вьюгу, которая, не утихая

ни на час, неделями, а то и месяцами воет, как голодный волк,

над нашим маленьким поселком, продувая насквозь

деревянные да и кирпичные домишки, сбившиеся в

беспорядке на неровном скалистом берегу. В такие

море "черти женятся": ни один корабль не выходит из гавани и

почта не приходит долго-долго...

А знаете ли вы, что такое северное сияние или короткая,

как магниевая вспышка, весна в тундре! А птичьи базары и

незаходящее солнце в июне! Но обо всем этом потом, когда

время придет, а сейчас над нашим поселком Завирухой стоит

глухая ночь. Вот уже больше месяца, как мы не видели солнца.

И все это время в домах и на улице горит электричество. В

половине двенадцатого начинает светать. Низкое небо

становится мутным. Мелкая пороша, точно пыльца цветущей

ржи, висит над холодными скалами. В два часа уже темно.

Я командир противолодочного катера. Мой корабль стоит

у пирса вторым. На нем я провожу почти все время. Живу я в

маленькой и низковатой для моего роста каюте. Приходится

слышать безобидные шутки товарищей: с такой комплекцией

только на линкоре плавать, и то не иначе, как в должности

командира корабля. На берегу у меня нет жилья: пока с

квартирами у нас туго.

Мы проводим занятия и тренировки на стоянке. В море

выходим редко. Часто у нас бывает командир базы контр-

адмирал Дмитрий Федорович Пряхин. Два года назад его

перевели сюда по собственной просьбе. Живет он большей

частью один. Жена его приезжала сюда из Ленинграда всего

два раза, и ненадолго. О дочери его Ирине, которую я называю

своей первой любовью, знаю лишь, что она вышла замуж за

моего товарища по училищу Марата Инофатьева и теперь

вместе с мужем живет где-то на юге, в небольшом приморском

городишке. Словом, ничего я о ней, к огорчению своему, не

ведаю. Меня не однажды подмывало заговорить об Ирине с

Дмитрием Федоровичем, но, должно быть, врожденная

робость всегда останавливала.

Контр-адмирал относился ко мне покровительственно.

Кажется, что он видел во мне свою молодость и потому любил

меня.Среди моряков он слывет добродушным папашей,

никогда не повышающим голоса и не употребляющим тех

соленых словечек, которыми иногда любят щегольнуть

некоторые начальники. С людьми он добр, но требователен.

Не шумит по пустякам, не создает той нервозной обстановки, в

которой человек обычно теряется, утрачивает инициативу,

самостоятельность и решительность. С провинившимися он

умеет разговаривать как-то по-особенному проникновенно, так,

точно на исповеди находишься. К морю имеет особое

пристрастие. Кажется, немного у нас было выходов без него.

Придет на корабль, сядет на мостике, скажет командиру: "Меня

здесь нет, действуйте самостоятельно, по своему плану". И так

до конца занятия ни во что не вмешивается, голоса не подает,