Любовь и нежность
Шрифт:
— Нам надо двигаться побыстрее, — сказал он девушке. — Времени на отдых нет. Между Кентукки и Огайо почти четырнадцать тысяч индейцев, и они вовсе не сидят в своих вигвамах с трубкой мира.
Чериш посасывала твердый ломтик и ждала, пока его можно будет прожевать. Слоун протянул ей кружку с водой. Девушка торопливо выпила, и они двинулись дальше.
Они шли весь вечер, не останавливаясь, и Чериш не заметила ни одного следа, ни одной тропинки. Они отошли от реки и стали подниматься по отлогому склону горы среди редколесья и кустарников, спускаясь в лощины, поднимаясь по холмам, кружа и огибая непроходимые чащи и
Чериш потеряла чувство времени, не понимала, где именно находится. Она старалась только держаться на ногах и не потерять из виду Слоуна.
Чериш не помнила, когда Браун ушел вперед и стал во главе маленькой экспедиции. Когда троица проходила в зарослях орешника, девушка была погружена в глубокие раздумья. Мысль о своей судьбе завладела ее воображением.
Могучие стволы обступала молодая поросль. Чтобы не упасть от изнеможения, она стала воображать, как выглядит жилище Слоуна, и попыталась представить, как встретят ее его друзья.
Вдруг откуда-то справа вылетела стрела, вонзилась прямо в голову пса, и он упал замертво. Чериш не успела ни двинуться, ни сказать что-нибудь, как Слоун толкнул ее прямо в заросли. Ноги девушки подвернулись, и она чуть не упала, но удержалась на ногах и продолжала бежать в густой чаще. Задыхаясь от бега, она прижалась спиной к дереву и оглянулась назад, туда, откуда они со Слоуном пришли.
Его нигде не было видно. Чериш охватило беспокойство. Стало трудно дышать от сжавшего горло страха. Дрожащими руками она выхватила ружье и стала ждать. Кругом шумел лес, не было никого, и она слышала только стук собственного сердца. Только бы появился Слоун, только бы он был рядом! Так хотелось закричать, но она стояла беззвучно и неподвижно, как каменная. Чериш стала вспоминать все, что когда-нибудь слышала об индейцах, — об их коварстве, жестокости, предательстве и… проворстве и храбрости.
Ждать больше было невыносимо, и девушка стала быстро и бесшумно продвигаться вперед, стараясь оставаться незаметной. Она прислушивалась к малейшему подозрительному шуму, вглядываясь в движение листвы. На минуту остановившись, она перебежала к другому высокому дубу. Прошло несколько секунд — они казались часами, — и она скользила по лесу дальше, теперь уже решительная и спокойная. Надо найти Слоуна и помочь ему.
Чериш осмотрелась, собираясь было двинуться дальше, как вдруг кто-то спрыгнул с дерева позади нее, а поодаль неожиданно появился Слоун. Это был индеец. У него было мощное загорелое тело, а мускулистая рука сжимала томагавк.
Все произошло так стремительно, что она не успела даже закричать. Слоун обернулся, чтобы встретиться с противником лицом к лицу, но у него не было времени, чтобы вытащить ружье и выстрелить.
Слоун отступил назад, молниеносным движением перехватил ружье и ударил индейца по лицу прикладом. Хрустнули кости. С пронзительным воплем тот упал навзничь и остался лежать неподвижно, закрыв руками лицо, как будто пытаясь остановить кровь, струями стекавшую между пальцами.
Издав воинственный крик, от которого леденела кровь в жилах, на Слоуна обрушился второй индеец. Его устрашающая боевая окраска напоминала маску дьявола. Слоун упал на спину, чтобы увернуться от предательского удара томагавка. Он выбросил ноги вперед приемом, которому научил его друг, Джон Пятнистый Лось. Внезапный удар пришелся противнику прямо в живот
От толчка оба упали на землю, причем индеец оказался сверху. Его жилистое тело обвили ноги в штанах из оленьей кожи и стали поднимать и швырять из стороны в сторону. У Слоуна выступили жилы на шее, так отчаянно он отбивался от врага, который пытался его зарубить. Томагавк взметнулся было вверх, но резким ударом Слоун отвел руку индейца в сторону. Пальцы Слоуна вцепились в горло индейца, тот откинул голову назад, давясь и хватая ртом воздух.
Вскочив на ноги, Слоун выхватил свой томагавк и, не раздумывая ни секунды, без всякой жалости острым лезвием раскроил череп врага. Беззвучно, даже не вздрогнув, индеец медленно осел на землю.
Тут первый воин зашевелился, встал на колени, поднялся на ноги и направился в сторону Слоуна. У Чериш перехватило дыхание. Раненый индеец, полуслепой от крови, застилавшей ему глаза, поднимал оружие для смертельного удара.
У девушки все внутри сжалось, она не могла произнести ни звука от ужаса. И вдруг вспомнила, что держит в руках оружие. Как во сне, она прицелилась, покрепче сжала пистолет и выстрелила. Чериш услышала выстрел, почувствовала запах пороха, разглядела кровавую рану на груди индейца. Он завертелся и задергался, как веревочная кукла, и упал на спину, все еще вздрагивая.
Девушка стояла, уставившись в одну точку и качая пистолетом. Слоун переводил глаза с нее на убитого индейца. Не говоря ни слова, он вытащил нож из-за пояса, наступил на горло убитого, снял с его головы скальп. Было до тошноты противно видеть, как Слоун взрезает кожу острым концом ножа, как рывком отделяет ее от головы, как голова валится на сторону и застывает в луже крови.
Пистолет выпал из рук девушки, ее скрутило и стало рвать.
Полный ярости Слоун тем временем снимал скальп со второго индейца. Все руки его были в крови, кровавые пятна виднелись на рукавах рубашки и мокасинах. Лицо покрывала его собственная кровь, сочившаяся из раны на лбу. Он повернулся к Чериш, окровавленные скальпы покачивались в его руке.
— Проклятые гуроны! — вскрикнул он так, будто хотел выплюнуть мусор изо рта.
Потрясенная Чериш приблизилась к нему с выражением отвращения на лице.
— Вы смогли сделать это? — охрипшим голосом прошептала она. — Тогда вы не лучше, чем они!
В нем еще кипела ярость схватки. Он долго смотрел на девушку, вспоминая, видимо, о своем. Увидев эту жажду убивать на его лице, она задрожала.
— Просто убить их было недостаточно? — спросила Чериш. — Обязательно нужно осквернить эти трупы?
Он молчал.
— Слоун?
— Часа в плену у них достаточно, чтобы ты молила о смерти.
— Может быть… Но этого делать не следовало, — голос девушки дрожал от беспомощности.
— Не я, так они сделали бы это.
— Но они же дикари! А вам быть таким жестоким…
— Это жестокая страна. — Ярость уже покинула его, лицо стало суровым. — Это жестокая страна, Чериш, — повторил он. — Человек делает все, для того чтобы выжить. Что же касается скальпа, пусть они знают, что любому, кто встал на пути у Ясного Глаза, пощады не будет. Я выжил только потому, что индейцы и негодяи вроде Моута и Сэтча боятся и уважают меня.