Любовь и полный пансион

Гринберга Оксана

О, как мне во всем этом разобраться?!

Признаюсь, я терялась в догадках, но слишком долго пребывать в таком состоянии Рэнделл Корнвей мне не позволил. Оказалось, он не стал дожидаться моего появления в гостиной, куда я попросила Чарльза его проводить. Вместо этого вышел из-за угла дома и приближался к террасе широкими шагами. В руках у него был роскошный букет – белые и алые розы, перевязанные серебристой лентой.

– Неплохо! – кивнула герцогиня, и Филия подтвердила, что да, очень даже неплохо.

После

чего обе уставились на Рэнделла, и на их лицах читался хищный интерес.

– Робин!.. – подойдя, поклонился герцог Суэсский.

Сперва мне, затем поприветствовал матушку и леди Диксон. Я тоже изобразила что-то мало похожее на поклон, с трудом поборов сковавшее тело оцепенение.

И разум… И разум оно тоже сковало!

– Подозреваю, по неизвестной мне причине вы готовы запустить в меня этим букетом, – произнес с улыбкой Рэнделл, протягивая мне цветы, – поэтому я попросил по возможности подобрать розы с наименьшим количеством шипов.

– Корнвеи всегда отличались предусмотрительностью, – прокомментировала вдовствующая герцогиня, а я… Я взяла букет, окончательно потерявшись под настойчивым взглядом мужских глаз.

– Матушка, – склонил Рэнделл голову, – могу вас заверить, я нисколько не удивлен, обнаружив вас в этом самом месте!

– А где же мне еще быть, – картинно удивилась герцогиня, – если не в столь замечательном месте, где, можно сказать, решается судьба… гм… моих внуков? Надеюсь, у тебя хватит ума…

– Позвольте, матушка, на этот раз обойтись без ваших советов и напутствий, – усмехнулся Рэнделл. – Леди Филия, – поклонился он ее подруге, – желаю вам скорейшего выздоровления, – после чего уверенно взял меня за руку и повел прочь с террасы.

И я пошла.

Потому что понимала: нам с ним следовало поговорить и во всем разобраться, но уж точно не на террасе, где каждое его и мое слово будет сопровождаться комментариями и не нужными нам советами. Мы уж как-нибудь справимся и без чужой помощи!

– Отпустите, – очнувшись, сказала я Рэнделлу Корнвею. – Я пойду сама.

Он разжал руку, и мы начали спускаться по ступеням, после чего отправились… Нет, не к сараям и прачечной, где трудились наши новые работницы, и даже не к Джасперу в фруктовый сад, и не в дом, под бдительные очи сестер из Ордена Святой Виргилии.

Вместо этого мы пошли к фонтанам, возле одного из которых Рэнделл остановился, повернувшись ко мне. Я тоже замерла, не понимая, куда девать руки. И еще что делать с букетом, который враз показался мне слишком громоздким и тяжелым.

– Я долго думал, Робин, – произнес герцог Суэсский, – насчет того, что ты сказала мне на вчерашнем приеме. Ты имеешь полное право на меня злиться после отказа, которое ты получила в столице. Признаюсь, его составлял секретарь, ведущий мою переписку, пока я отсутствовал в столице, но это письмо

было огромной ошибкой.

 - Секретарь? – переспросила я. – Погодите, вы говорите об Артоне Джойсе?!

Тут в моей голове очнулись, потянулись друг к дружке разрозненные части головоломки, стремясь сложиться в окончательную картину. И пусть задача была не из простых, с участием нескольких человек, включая Эйвери Иссан – потому что именно ее я видела вместе с Артоном в Монрее…

Так вот, некоторые части этой головоломки все еще отсутствовали или же стояли не на своих местах, но я понимала, что осталось совсем немного. До правды и рукой подать – нужно лишь прояснить несколько моментов, и очень скоро все станет понятно!

– Да, отказ отправлял Артон, – покаялся Рэнделл Корнвей. – Признаюсь, в тот момент я находился далеко от Хардена, а когда вернулся, не сразу осознал все обстоятельства...

– Какие именно обстоятельства? – переспросила я, продолжая старательно соединять в своей голове два письма, первое из которых было написано Артоном Джойсом, а второе он лично принес в мой дом, и еще Эйвери Иссан, которую я видела с ним на набережной Монрея.

– Вернее, одно единственное обстоятельство. Робин… Я ведь могу называть тебя по имени?

Я кивнула, завороженная его тоном и его взглядом.

– То, насколько для меня это оказалось важным, – продолжил Рэнделл. – Насколько ты стала для меня важна, – поправил он себя, – после одной-единственной нашей встречи. Я искал тебя, Робин! И наконец-таки нашел здесь, в Монрее.

– Но то, второе письмо, в котором вы…

– Ты, – мягко поправил меня Рэнделл. – Обращайся ко мне на «ты», мне будет приятно.

Кивнула, решив попробовать, хотя я знала, что для меня это будет непросто.

– То письмо, в котором ты написал мне, как сильно меня ненавидишь за смерть своего кузена…

– У меня нет кузенов, – качнул головой Рэнделл. – Я не мог написать ничего подобного. Наоборот… О да, я бы сказал, что в том письме все было совсем наоборот!

Услышав это, признаюсь, я растерялась еще сильнее.

Если Рэнделл не писал о том, как сильно меня ненавидит, и все было совсем наоборот, то… Нежели он написал, что ко мне неравнодушен?! Или же, еще больше, неужели он признавался мне в любви?!

Сердце застучало быстро-быстро, и я едва не уронила оттягивавший мне руки букет.

Правда, спросила я у Рэнделла совсем о другом.

– Но как такое могло выйти?! Неужели он осмелился…

Я все еще не могла произнести это вслух. Не понимала, как другой человек мог сотворить подобное со мной и с ним.

Хотя, что тут далеко ходить? Дядя же сотворил!..

 - То письмо, ты его сохранила? – поинтересовался Рэнделл. – Не отказался бы на него взглянуть!

Но я покачала головой.