Любовь и прочие неприятности
Шрифт:
– Ну и где мои каталоги? – спросила мальчиков Нана. – Я намерена купить упаковку для упаковок. Много обертки!
Сэм и Стивен радостно уставились друг на друга и бросились на поиски каталогов.
Двадцать минут спустя товары были заказаны, пирог стоял в духовке, а гости удалились.
– Пойду возьму «Джемисон», – сказала Нана. – А ты жди на террасе, составишь мне компанию. Да и тебе пора бы уже научиться курить.
– Не хочу я курить. Сигары воняют.
Но Сисси все равно пошла и, усевшись напротив бабушки, ждала, пока
Сначала она выпила бокал мерло, потом второй и, облокотившись на столешницу, сама изумилась, насколько быстро и жадно это сделала. О господи! Куда катится этот мир? Она разговаривала с Буном Бреддоком. Библиотека закрывается и превращается в офис Управления ликвидации отходов. Она будет работать в торговом центре на огромном расстоянии от Наны, а еще дальше от Салли и Хэнка Дэвиса.
– Что тебя так тревожит? – поинтересовалась Нана.
Декстер тоже вышел на крыльцо составить хозяйкам компанию и, усевшись возле ног Наны, уставился куда-то вдаль. Дул северо-западный ветер, летевший сюда, вероятно, из самой Дакоты. А почему бы и нет?
Трудно было думать о чем-то грустном и угнетающем, когда вокруг такая красота. Сисси даже невольно затаила дыхание, глядя на вершины гор, во тьме напоминавших понурых пожилых дам, которых угнетали на протяжении сотен и тысяч лет, но они не сломились. Ни ветер, ни шторм, ни даже время не в силах сдвинуть с места эти горы. И они простоят здесь еще тысячелетия после смерти и Наны, и Сисси.
Сисси вздохнула и уселась в кресло-качалку.
– У меня плохие новости о библиотеке.
– Выкладывай.
– Ее закрывают и соединяют с библиотекой Кэмпбелла. В торговом центре «Харрис титер».
Нана замерла на мгновение и сделала глоток виски.
– Великое было сражение. Прошло уже более ста лет. Мало во временном измерении гор, но по меркам людей – по меркам США особенно – весьма великое.
– Мы не можем просто сдаться.
Нана затянулась, выдохнула, и густой объемный клуб дыма окружил ее с головы до ног.
– Уже лет десять не дул этот северо-западный ветер. В прошлый раз он сдул шиньон Билли Шумейкера и снес все цирковые шатры. Один из них и вовсе унесло за две мили, в сад Лины Дуглас.
– Нана, давай вернемся к теме.
– Ветер и есть наша тема, милая. Иногда происходит то, что мы контролировать не в силах.
– Из всей нашей семьи ты самая эмоциональная, взрывная, – не унималась Сисси. – Ты не можешь советовать мне оставить все как есть.
– Смотря о чем речь. Иногда переждать шторм безопаснее, чем противостоять ему, а иногда – нет. Ну и какое решение этой проблемы ты предлагаешь?
– Я не знаю. Правда не знаю. Они уже подписали все бумаги. – Сисси на миг задумалась. – Я могу написать об этом, например, в газету.
– Можешь. –
– Кажется, тебя это мало волнует, – расстроилась Сисси. – Я думала, ты будешь ошарашена этой новостью.
– В моем-то возрасте? Мало что способно меня удивить. Я все уже видела.
– Но это значит…
– И что же это значит? – Нана потушила сигару в фарфоровой пепельнице, стоявшей на кованом железном столике по левую сторону от нее.
– И что из этого следует?
Сисси вспомнила о своих мечтах, включая истинную любовь. Задумалась об этих горах и о шоколадном пироге, который смог бы прогнать ее печаль.
– Со старым покончим, а к новому – с гордо поднятой головой, – подмигнула Нана.
– Нет!
– Почему нет?
– Потому что старое много для меня значит. – Сисси потянулась и потрепала серые ушки Декстера, отчего тот недовольно мяукнул.
Сисси крепко сжала руку бабушки, и та ответила тем же.
– Ты говоришь о Декстере, не обо мне, верно? Потому что я не старая. Пока.
Сисси рассмеялась и поцеловала худые костяшки пальцев Наны.
– Конечно, я о Декстере. Но старые бумаги семьи Роджерс тоже для меня важны. Как и… фольклор.
– Особенно всякие легенды, связанные с библиотекой Кетл-Ноба. – Нана усмехнулась. – О боже мой! Неужели ты действительно веришь в эту старую байку?
– И что с того? Ты же бросаешь щепотки соли через плечо, если вдруг рассыплешь ее.
– На то они и привычки – с ними трудно расстаться.
– Можешь не рассказывать, – вздохнула Сисси. – Нана…
Продолжить не получилось – она не смогла озвучить самое сокровенное.
– Дорогая. – В голосе Наны слышалась жалость, и у Сисси защипало в глазах, а в горле застрял ком. – Не говори пока, если не хочешь. Я понимаю, ты сейчас в растерянности.
Сисси кивнула и, качаясь в кресле, устремила взгляд на вершины гор.
– Неудивительно, что ты это поняла. Сейчас я не в силах скрывать свои эмоции.
– Дело не в этом. – Нана выдохнула клуб дыма, который, развеиваясь, преобразовался в восьмерку, а после был унесен резким порывом ветра. – Но ты не должна так унывать. Жизнь продолжается. Ты будешь по-прежнему ходить на работу, пусть и в торговый центр, праздновать дни рождения с коллегами, посещать вечеринки. Переставай грустить!
Пару минут они качались в молчании. Декстер прекрасно подстроился под ритм Наны и урчал в унисон с поскрипыванием кресла.
– Но я хочу большего. – Сисси остановилась.
– Моя девочка, – улыбнулась Нана.
– Эй, ты же говорила, что я хорошая…
– А ты и хорошая. Когда довольна. Но мне кажется, что сейчас ты отнюдь не довольна. – Нана пожала плечами. – Значит, следует что-то предпринять, или окаменеешь, как эта старая культя. – Она указала подбородком на пень, видневшийся в сотне ярдах от крыльца.