Любовь и свобода
Шрифт:
Сапог при приближении Лимона медленно встал, козырнул. Лимон махнул рукой — то ли «вольно», то ли «иди в жопу».
— Пока спокойно, командир, — сказал Сапог. — Посты на обеих дорогах, на тропе. Маркиз там сигнализацию устроил. В общем, незаметно подойти к нам можно, но только ночью и поодиночке. Да и то…
— Джедо, — сказал Маркиз, — мы тут вообще-то другой вопрос обсуждали. Ты как, в состоянии думать?
— Не знаю, ещё не пробовал, — сказал Лимон. — Грузите — если что, я закричу.
— Я расскажу? — Маркиз посмотрел на Сапога. —
— Валяй, — сказал Сапог.
— Деревенский, который в подвале сидит, сказал, что у них уже была налажена торговля с городскими — то есть с ребятами Морка. Морк чистит квартиры, склады, деревенские подвозят продукты — и все довольны. Власть Морка держалась на том, что его почему-то поддержал Охотник. Почему поддержал — мы не знаем и не узнаем. И наплевать, потому что Охотника мы завалили. Порох завалил. И оружие Охотника теперь наше. А значит, Морка мы должны или взять под крыло, или грохнуть и занять его место. Что касается меня, я за второе. Не перебивай.
— И не думал.
— Значит, показалось. Теперь дальше. У нас сразу появляется ресурс для манёвра. Либо мы, как ты предлагал, грузимся на машины, заливаемся горючим по ноздри — и марш-марш по шоссе до Столицы… ну, по крайней мере, до центральных провинций. Один броневичок у нас есть, второй можно из «росомахи» сделать, Ин-Пи сказал, что умеет такие водить. Да и чего там не уметь, два рычага… Где-то тысяча километров на колёсах и поначалу по бандитским землям… да, может, и потом. Мы же не знаем, какая там обстановка. Может, у нас тут рай. Но этот вариант мы оставляем пока как основой. Вариант второй: взять власть над городом и в городе остаться, наладить отношения с деревенскими, мародёрствовать помаленьку, торговать награбленным — и ждать, когда о нас вспомнят. Технически он самый простой, этот вариант, но, боюсь, самый опасный. Потому что… — Маркиз вдруг замялся.
— Можешь не объяснять, — сказал Лимон. — Понятно. А третий?
— Взять город под контроль. Это, как ты понимаешь, неизбежно. Дальше — с помощью твоего карабина или с помощью той здоровенной дуры, которая была у обезьяны, — пробить ворота туннеля. И уйти в Пандею.
— Джакч… — пробормотал Лимон. — Но это же… измена?
— Формально — нет, — сказал Маркиз. — Мы с ними не воюем, мы гражданские лица, мы, джакч, почти все несовершеннолетние. И называться это будет «действия в условиях крайней необходимости»…
— Ладно, — сказал Лимон, — обдумаем. Только не говорите пока никому больше. А то мало ли…
— Я их вижу, — сказала вдруг сверху Зее. — Человек пять или шесть. Идут вдоль склона.
— Думаешь, это те же? Что и вас тогда? — спросил Маркиз.
— Лиц не разглядеть, — сухо и язвительно сказала Зее. — Рук и ног тоже. Они просто вышли на снег в лесном камуфле.
— Вот так вот мы с ними и не воюем, — сказал Лимон.
— Ну, они с нами пока тоже… вроде бы трупов нет. Собирают информацию, это понятно.
— Вот ещё интересно, — сказал Сапог. — Помните, с чего вообще
— Может, у них такой же джакч, что и у нас?
— Чтобы всех накрыло газовыми минами? Не бывает. И, кстати, шары не летают. Я уже несколько дней специально смотрю.
Массаракш, подумал Лимон, холодея внутри, а ведь наверное это действительно вторжение, и оно было успешным. Просто Пандея маленькая, оккупировать они могут разве что столичный округ… да-да-да, два-три города, основные дороги, военные базы, и всё, — а на нас хватает пары разведгрупп, которые пришли, посмотрели, ушли. И даже шары пускать не надо…
— Ладно, это пока нас не…
Лимон вдруг понял, что Сапог, Маркиз и Зее смотрят не на него, а куда-то за него и вверх. Тут же донёсся упругий хлопок и резкий свист, и Лимон, оборачиваясь, уже знал, что увидит: оранжевый след сигнальной ракеты.
Он ошибся: след был синий.
И тут же засвистел Сапог, сзывая всех на построение. Потом на поясе его запищала рация (и где они её только нашли?)…
— Да! — заорал Сапог сквозь хрип и шум. — Да, понял. Всё, сваливайте оттуда! Быстро!
Он повесил рацию обратно и повернулся к Лимону.
— Это Морк, командир. С ним два грузовика с бойцами. Я так думаю, прибыл на переговоры.
Глава двадцать четвёртая
— Почему так? — тихо спросила Зее.
Лимон помолчал. Мимо вели небольшими группками уже разоружённых бойцов Морка. Трупы самого Морка и его ближайших клевретов пока валялись посреди дороги.
— Понял, что… если заговорю с ним… то, может быть, не смогу. Лучше так. Потому что… В общем, не хочу я об этом.
— Я поняла.
— И больше ни слова, хорошо?
— Ни за что, — сказала Зее.
Подошёл Маркиз.
— Там это… Сапог Хвоста нашёл. Под брезентом.
— Живого?
— Нашёл живого…
— Скажи, пусть просто пристрелит, и всё.
— Точно? — спросил Маркиз. — И ни о чём не спросим?
— А что он может сказать?
— Не знаю. Мало ли… Всё-таки он из нашей группы…
— Он предатель, Маркиз.
Маркиз козырнул и быстро пошёл обратно.
— Хотя подожди, — сказал Лимон ему вслед. — Я сам.
Маркиз остановился. Медленно обернулся. Лимон поравнялся с ним, хлопнул по плечу и пошёл дальше — вдоль второго грузовика.
Грузовик был какой-то бесконечный.
У заднего борта, где был трап, стояли Сапог, Шило — и совершенно неузнаваемый Хвост. Он был одет в тёмно-зелёный полувоенный, а на самом деле чисто декоративный костюмчик из тяжёлого шёлка. Волосы по сторонам головы были сострижены, а оставшийся валик покрашен в ярко-оранжевый цвет. В ушах краснели здоровенные горские серьги не то с гранатом, не то с рубином, на шее висела толстенная цепь из серого металла. Лицо Хвоста уже было разбито, кровь текла из разорванной губы и из носа.