Любовь и тайны, меч и порох
Шрифт:
Сами улицы разные: рядом с мощеными земляные, угрожающие в сильный дождь затопить город грязью.
На удивление много церквей.
Бывший атеист Алексей подумал, что слишком много ресурсов тратится на попов. Лучше бы на эти деньги построили фабрики по производству бумаги и научили людей читать. Причем, не только Библию.
Скопин-Шуйский, наоборот, налагал крестное знамение аккуратно и неодобрительно посматривал на своего нового помощника. Может, все же дьявол, раз не крестится? Или вера у него другая. Впрочем, и князю не нравилось, что церковь
Городской совет заседал в мраморном зале, несколько бородатых мужей, выслушав предложение Скопина-Шуйского, выразили свое согласие. После чего князь Михаил и его новый помощник покинули зал.
Сотников в целом уже наметил в уме некоторые реформы русской армии. На пути к войску он вкрадчиво произнес:
– Мне пришлось путешествовать по разным странам. Много ратной мудрости удалось повидать и изучить!
Скопин-Шуйский заинтересовался:
– Ну, говори, иноземец, о какой мудрости можешь поведать?
Алексей коротко объяснил:
– Управление войсками в ходе боя можно упростить. Не кричать во всю глотку и рассылать гонцов, а отдавать команды особыми знаками.
Князь Михаил попросил уточнить:
– Это еще как?
– Можно передавать наборы так. Один взмах правой рукой обозначает разворот на месте, два обходной маневр. Также можно использовать флажки разного цвета, - Алексей принялся с энтузиазмом обрисовывать перспективы нового управления войсками.
Скопин-Шуйский устало произнес:
– У меня голова болит сейчас... Когда приедем, продиктуешь надежным писцам.
В самом стане возращение воеводы восприняли с ликованием. Скопин-Шуйский представил Алексея как своего родственника и спасителя из плена. Сотникову овацию устроили, подхватили его под руки и ноги, стали высоко подкидывать.
Попаданец ощутил себя словно на качелях. Вот только раздробленная нога не зажила...
Сотников взмолился:
– Хватить ребята! Я ранен!
Его отнесли в палатку для отдыха, Алексей снова погрузился в ментальную медитацию.
Пришло новое видение. На сей раз селения Тушина, где разбил свой стан Лжедмитрий. Он выглядел рослым детиной с тяжелым взглядом и черной бородой. В чертах его лица было что-то монгольское, повелительное. Даже возникла ассоциация с Чингисханом. Одет роскошно в вышитую золотом и жемчугом горностаевую мантию. На голове украшенная драгоценными камнями шапка.
Несмотря на презрительное прозвище - "Царик"; Лжедмитрий умел прекрасно убеждать и повелевать. Недаром казаки и черкесы пленились им, и мятеж самозванца обрел такие масштабы
Рядом с Лжедмитрием находился известный польский полководец князь пан Лисовский. Богатейший человек, чьи владения могли соперничать с королевствами. Очень толстый и рыжий вельможа. Он говорит царю Лжедмитрию:
– Из Нижнего Новгорода также приходят тревожные
Лжедмитрий презрительно фыркнул и сочным баритоном, в котором чувствовался слабый татарский акцент, произнес:
– Мы не можем дробить свои силы. В первую очередь следует помочь пану Кернозицкому разбить и пленить Скопина-Шуйского.
Пан Лисовский набычился, и надменно произнес:
– Я могу выделить тридцать тысяч бойцов с Литвы, Украины, а также наемников. Мы его раздавим!
Царь Лжедмитрий рыкнул:
– Но осаду с Москвы не снимать!
Лисовский принялся раскуривать выточенную из янтаря трубку. Задумавшись, тихим тоном польский пан предложил:
– Нужно обхитрить Василия Шуйского. Выманить его из Москвы, затем окружить со всех сторон!
Лжедмитрий поморщил высокий лоб, сдвину свои монгольские, черные брови. В раздумье сделал несколько широких шагов по мраморному полу боярского терема. Пан Лисовский, рассуждая больше сам с собой, произнес:
– Можно, конечно, сняться с Тушино и рассчитывать выманить русскую рать, но воитель Василий Шуйский очень даже коварен. Мы отойдем от Москвы, а он вышлет конные разъезды, дожидаясь подхода с севера племянника-дылды. Да еще наши враги поднимут голову... Часть бояр и дворян сочтут отход слабостью и переметнутся на сторону русского царя, - Лисовский хрустнул пальцами и рыкнул в сторону Лжедмитрия.
– Быстрее покончить с осадой Москвы надо! Иначе вся Русь от нас отвернется!
Царь-самозванец сделал недовольный жест - мол, не мешай думать. Ситуация сложилась тяжелая. Большая часть русского государства отвернулась от претендента на престол, поддерживаемого Речью Посполитой и Ватиканом. Даже простонародье не любило ляхов, которые разоряют даже изъявившие им покорность города. Паны алчны, жестоки, а многие наемные отряды, что идут с Запада, собранны из разбойников и убийц. Все больше царь, провозгласивший себя батюшкой народа русского, превращается в объект ненависти.
Однако Лжедмитрий понимал и то, что народ - это масса, а с массой нужно обращаться как с женщиной, которая охотно подчиняется силе! Кто побеждает, за тем идет масса, а рассчитывать на разум народа не стоит. У массы должен быть один Бог и один царь. А для этого нужно войти в Кремль, возложив на себя шапку Мономаха. Тогда Скопин-Шуйский станет банальным мятежником, которого раздавят, как раздавили Болотникова.
В этом плане брать Москву надо обязательно, вот только город хорошо укреплен, а неудачный штурм может перетянуть некоторых ненадежных союзников на сторону династии Шуйских. Дмитрий уже отдал приказ рыть три подкопа для подрыва стен. Но это потребует много времени, да и будет ли толк от подрыва стен? Самое главное - обезвредить самого царя Василия, который есть символ сопротивления и глава династии. Тут следует быть хитрым, придумать что-нибудь коварное, действенное.