Любовь и тайны, меч и порох
Шрифт:
Более мудрый отец успокоил сына:
– Не надо паниковать. Да, Скопин-Шуйский опасный соперник, но он смертен, как и все остальные!
– Надо подослать ему отравителей!
– догадался не по годам коварный юнец.
– Есть человек - есть проблема, нет человека - нет и проблемы!
Сигизмунд одобрил сына:
– Молодец, я уже об этом думал. Агенты иезуитов умеют травить людей и им вовсе не обязательно подсыпать яд в пищу.
Владислав насторожился и, понизив голос, спросил у отца:
– Вот как? Можно травить не
Сигизмунд с улыбкой подтвердил:
– Да, конечно. Короля Франции Карла девятого его собственный брат отравил с помощью пропитанной мышьяком книги. А затем самого отравителя отправили на тот свет с помощью пропитанного ядом факела.
Принц Владислав сказал:
– Иезуиты отравили и герцога Анжуйского, чтобы поставить на престол Франции герцога де Гиза. Поскольку этот монарх нелегитимен, то его зависимость от ордена и Римского папы куда сильнее.
Сигизмунд с любовью посмотрел на сына. Затем огляделся; не подслушивают ли их? И тихо прошептал:
– Я думаю не Дмитрию сидеть на Российском престоле...
– Конечно, не этому ногайцу!
– выкрикнул Владислав и тут же ощутил на плече тяжелую руку отца.
Сигизмунд произнес чуть громче и более низким тоном:
– Спокойно, мой сын. Я хочу сказать тебе что-то важное. Знай, ты должен выслушать меня внимательно и без криков.
Владислав расслабился и кивнул:
– Хорошо, отец. Я тебя внимательно слушаю.
Сигизмунд тихо сказал своему наследнику:
– Царем России следует быть тебе.
Владислав, с трудом сдерживая эмоции, спросил:
– Мне? Ты серьезно?
Сигизмунд еще раз подтвердил:
– Тебе, именно тебе! Русское боярство это должно устроить!
Владислав усомнился:
– Смотря кого. Там полно вельмож, которые смотрит на трон и мечтают забрать его себе.
На это Сигизмунд ответил:
– Русские бояре хотят тех вольностей, что имеют паны у нас, в Польше. Ты им пообещай, что русское боярство воцариться в Речи Посполитой!
Владислав погрозил кулаком в сторону востока:
– Будет вам петля! Всем!
Король Польши сказал:
– Нужно готовить наши войска к решающим штурмам!
Состоящая преимущественно из наемников польская армия насчитывала почти пятьдесят пять тысяч бойцов. У Михаила Шеина едва набиралось восемь с половиной тысяч. Огромный перевес ляхов в живой силе, однако крепость хорошо укреплена. К ней трудно подступиться, оборона продумана до мелочей. Сам Борис Годунов несколько раз посещал работы по усовершенствованию и без того мощной обороны града-цитадели. Новый царь планировал будущую экспансию направить на богатый, но не слишком развитый восток. Смоленск в этом плане играл ключевую роль и должен был стать неприступным рубежом для всех врагов.
Сигизмунд знал, что хлеба в осадных житницах города запасено года на три и голодом осажденных не выморить. Посему король решил штурмовать грозную твердыню. Пороха и ядер из Варшавы и Кракова навезли вдоволь.
Была, конечно, альтернатива оставить крепость блокированной, а основными силам идти дальше. Но Сигизмунд не хотел иметь у себя в тылу цитадель сопротивления. И важно было показать всем, что против поляков никакая мощь не устоит. Ибо только когда русский дух деморализуется, тогда у шляхетской власти появится возможность взять верх на Руси.
Король и сын вышли во двор. Их уже дожидался одноглазый барон Шульц, главный специалист по осадными орудиям. Его детище - пушка "Виктория" - самое большое из переносных орудий в мире. По размерам вполне сопоставима с Кремлевской Царь-пушкой. В дуло орудия может не только человек, даже конь запрыгнуть!
Немец гордится: благодаря широченным колесам и особой конструкции лафета его детище способно передвигаться и выбрасывать ядра в полсотни пудов весов.
Шульц со своей повязкой на правом глазу и неряшливой бородкой смахивает на пирата. И трубка у него в зубах то же весьма экзотичной формы - в виде человеческого черепа.
Но принца Владислав больше интересует только что притащенная пушка:
– Ты молодец, барон! Такую вещицу придумал. Ну и мощь!
Шульц, довольный собой, надменно произносит:
– Нет нации в мире равной нам, немцам, в техническом гении!
Такой ответ злит принца: если немцам нет равным, значит поляки хуже? Может, одноглазому врезать в здоровое око, для полной симметрии?
Сигизмунд, хорошо изучивший своего забияку-сына, во избежание конфликта делает шаг навстречу Шульцу и доброжелательно говорит:
– Мы в восхищении! И горим желанием увидеть стрельбу.
Владислав со злостью встревает в разговор:
– Ну, разрушите вы стену?! Хорошо! Но ведь не ядра выигрывают штурм, а острые клинки и крепкие руки, что держат их.
Шульц ответил:
– Тут под стенами немцев не меньше, чем поляков.
Владислав возразил:
– Ну и что! Все равно наши воины больше стоят. И вообще, может, твоя пушка после первого же выстрела развалиться.
Сигизмунд как имеющий опыт и принимавший в молодости участие в осаде Пскова поддержал сына:
– А ведь верно! Чем тяжелее орудие, тем быстрее оно выходит из строя. Может статься, что лучше сотня малых стволом, чем один большой.
Шульц произнес:
– Одного льва и тысячей кроликов не заменить. Тут одним выстрелом можно снести пол стены разом, вы не сомневаетесь!
Сигизмунд лениво махнул рукой:
– Будет штурм - посмотрим. Пойдем, сынок, на другие приготовления поглядим.
Войско активно готовилось к атаке. Посмотреть было на что. Вот широкие лестницы с большим количеством перекладин и со специальными крюками для подъема. А там особые деревянные на колесах башни, их еще только заканчивали строить многочисленные плотники, согнанные с окрестностей и присланные из Германии и Польши.