Любовь и война
Шрифт:
Одного взгляда на ужасную физиономию Люка Тейта было достаточно, чтобы бедняжку сковало от страха.
– Ну что, может, поздороваешься со старым дружком, красотка тигрица? – Знакомая волчья ухмылка, обнажившая гнилые зубы, вызвала волну дрожи. «Боже милостивый, за что ты так наказываешь меня?» – закрыв глаза, воскликнула про себя Китти и после этого обратилась к своему мучителю:
– Люк, почему ты преследуешь меня? Почему не оставишь в покое? Моя мать больна, она умирает. Ей нужна помощь.
– Так ведь ты узнала меня там, в салуне! Я был бы последним дураком, позволив тебе напустить на
– А ну не трогай ее!
Китти охнула, увидев Лонни Картера, сидевшего на лошади со связанными руками.
– Я припомнил, как просто тебя заставить быть покорной, – невозмутимо заявил Люк. – А этот придурок выскочил, вопя во всю глотку, с кучей других Ребов. Ну, тех-то мы перещелкали, как цыплят, а этого голубчика взяли сюда.
– Но почему? – Жгучие слезы застилали ей глаза. – Пожалуйста, отпусти нас! Позволь мне вернуться, чтобы помочь матери, и я клянусь, что ни словом не обмолвлюсь про тебя!
– Что-то не очень я тебе верю! Да к тому, же после того как мы порешили в городе целую кучу придурков, за нами наверняка гонятся!
– А вот это верно, Люк. Из-за тебя мы вляпались в дерьмо по самые уши. И как ты будешь его расхлебывать?
Тот, кто говорил, выступил вперед – рослый, бородатый грязный детина. Плохо сросшийся шрам тянулся от угла глаза через все лицо, отчего и без того мрачная физиономия приобретала совершенно зловещий вид. То, как он грубо, свысока заговорил с Люком, позволило предположить, что Тейт подчиняется этому гиганту.
– Она наверняка распустила бы язык. Я точно знаю. И потому нельзя было ее оставить.
– И что дальше? Здесь на каждом шагу патрули, которые охотятся на партизан и «Буффало», а у нас на руках оказалась баба да еще этот Реб! По-твоему, нам удастся унести ноги? Я говорю вот что: пока не поздно, драпаем в горы, а этих двоих бросим тут!
Китти пересчитала бандитов. Кроме самого Люка и урода со шрамом через лицо, их оказалось четырнадцать. И все как один вооружены до зубов. И тут ее взгляд упал на докторский саквояж, привязанный к седлу лошади, на которой везли ее саму. Бандиты решили прихватить и его. На дне саквояжа, среди других инструментов, лежал тонкий медицинский скальпель. Там, в госпитале, она еще подумала, что он будет ни к чему, но не пожелала тратить время, чтобы его выложить. И теперь Китти благословляла эту небрежность – появилась возможность защитить себя, какой бы безнадежной ни была схватка с шестнадцатью бандитами. Ну, по крайней мере, с холодным бешенством решила она, если только Люк посмеет сунуться, он свое получит!
– Слушай, Джейб, – тем временем спорил Тейт, – я знаю, что делаю. Этой бабе цены нет, когда надо кого-то заштопать. И если мы попадем в передрягу, то она придется кстати.
– А на черта нам попадать в передряги, Люк? Я хочу поскорее оказаться на западе, в Калифорнии – подальше от этой проклятой резни! Ну как, поедешь со мной или застрянешь здесь, дожидаясь пули в брюхо или веревки на шею? Уж ты-то знаешь, что ни одна из сторон нас не помилует! И я хочу как можно скорее добраться
Радостный вопль бандитов был ответом на его слова. Люк остался в меньшинстве. Оглядев собравшихся, он обратился к Джейбу:
– О'кей, я еду с вами. Но пусть девчонка хотя бы немного побудет со мной. Я знаю что говорю – она смачная штучка и согреет постель не в пример иным! – с многозначительной гримасой закончил он.
Алчно сверкнув глазами, Джейб оценивающе окинул стройную фигурку, остановился на пышном бюсте и облизнулся.
– Пожалуй, ты прав. Придержим ее покуда, забавы ради, но по первому моему сигналу ты от нее избавишься, понял?
Люк поспешил кивнуть. И Китти со злорадством подумала, что он больше не главарь в этой банде. Тут явно верховодил верзила со шрамом.
– А ну садись обратно на лошадь, да не вздумай шутки шутить, – рявкнул Люк в сторону Китти. – И помни: сумеешь как следует позабавить нас с Джейбом – останешься жива. А попробуешь что-нибудь выкинуть – и я разделаюсь с твоим Ребом в два счета!
– Ах ты, сукин сын! – вскричал побагровевший от злости Лонни. – Пусть я умру, но не позволю тебе прикасаться к ней!
– Попробуй только приблизиться ко мне! – И Китти с визгом кинулась в атаку, собираясь вцепиться ногтями в ненавистную рожу Люка, но тут же была сбита с ног жестоким ударом.
Люк проворно подскочил и прижал ее к земле, наступив на грудь ногой в подкованном сапоге. Задыхаясь, она забилась, стараясь высвободиться от ужасной тяжести, но тот с хохотом нажал еще сильнее.
– Заруби себе на носу раз и навсегда! – прорычал он. – Есть на свете кое-что похуже смерти! Я свяжу твоего любимчика Реба и отрежу ему обе ноги – пусть истекает кровью! А потом изуродую твое прелестное личико до неузнаваемости, но прежде дам позабавиться своим ребятам. Усекла? Ну как тебе это нравится?
Она кивнула с безнадежной покорностью – в этот миг ничего другого ей не оставалось.
Они снова отправились в путь. Уже давно стемнело, но они все двигались вперед, стараясь оказаться как можно дальше от границ графства Уэйн. Останавливались только для того, чтобы напоить в дороге лошадей и напиться самим из мутных лесных ручьев. По пути подкреплялись сушеными фруктами и лепешками. Однажды им удалось подстрелить оленя.
Мигом развели костер и стали жарить мясо. Кто-то достал бутылку, затем еще одну. Китти, укрывшись в тени дерева, наблюдала за происходящим. Похоже, что этим вечером ей предстоит решающая схватка с Люком.
Китти бесшумно подкралась к месту, где были привязаны лошади. Саквояж по-прежнему висел на седле. Китти сунула в него руку и вытащила из-под приготовленных для Лины лекарств вожделенный скальпель. Спрятав его за голенище высокого ботинка, она быстро вернулась на прежнее место. Теперь ей предстояло освободить Лонни, привязанного к дереву. Приблизившись к нему, Китти осторожно достала скальпель и, протянув руку, нащупала веревку.
– Послушайте, Лонни, – шепотом заговорила она, – вам следует делать вид, что вы по-прежнему связаны. Бандиты пьяны, и мы должны воспользоваться этим. Как только Люк Тейт приблизится ко мне, я всажу нож ему в глотку. А вы, услышав шум, бегите, хватайте лошадь и скачите прочь. Обо мне не беспокойтесь.