Любовь императора: Франц Иосиф
Шрифт:
Теперь, когда со времени трагедии минуло уже полтора года, принимаются все меры, чтобы хоть немного вывести Елизавету из состояния обособленности, но ничего не получается. Даже в Ишле вокруг неё образовалась прямо-таки запретная зона, даже императорским адъютантам разрешено ходить в непосредственной близости от императорский виллы лишь в специально отведённых местах, чтобы не встретить Её величество. Только раз, в связи с прибытием в Ишль четырнадцатилетнего короля Сербии Александра, императрица позволила уговорить себя присутствовать на совместном обеде. Она немного замешкалась и вошла через скрытую за портьерой дверь в тот самый момент, когда через неё собирался выйти лакей.
— Как некстати, — обронила императрица.
Теперь все мысли Елизаветы заняты исключительно предстоящей свадьбой Валерии. Она часто говорит дочери:
— Не понимаю, как можно желать брака и ждать от него так много хорошего. Но если ты будешь счастлива, я охотно пожертвую всем.
Все усилия прилагает Елизавета, чтобы сделать последние дни пребывания своей доченьки в родительском доме как можно более приятными. Она лично печётся о каждой мелочи из приданого принцессы и частенько преподносит ей маленькие сюрпризы. Так, например, императрица велела положить на музыку одно из своих стихотворений, которое больше всего нравится Валерии. Однажды вечером эта песня неожиданно звучит под окнами Валерии в исполнении мужского хора. Мать и дочь растроганно слушают пение, затем императрица со слезами на глазах обнимает своё сокровище и говорит:
— Благодарю тебя за то, что ты всегда была таким славным ребёнком.
Это один из самых замечательных моментов в жизни девушки.
И вот наконец наступает утро 31 июля 1890 года, день свадьбы. Елизавета едет с Валерией в последнем экипаже свадебного кортежа, направляющегося к церкви. Стоящие по обе стороны горожане кричат «ура». Елизавета бледна как смерть. В церкви всё происходит с подобающей пышностью. Заливаясь слезами, Елизавета помогает дочери переодеться после свадьбы. Молодая женщина так удручена этим, что берёт за руку своего дядю Карла Теодора и торжественно обращается к нему:
— Обещай мне, что ты всегда будешь верным другом маме, что бы ни случилось в её жизни. В будущем это ей наверняка потребуется.
Мягко пожав ей руку, герцог даёт слово племяннице. Валерия надолго расстаётся с матерью, поскольку Елизавета заявила, что теперь, поле свадьбы дочери, собирается совершить морское путешествие вокруг Европы.
Наступает момент разлуки. Карета подана, молодая пара садится в неё, и лошади, украшенные венками из альпийских роз и незабудок, трогают, уносят Валерию от матери и родительского дома. Императрице кажется, будто у неё из груди вырвали сердце...
Глава четырнадцатая
Теперь Елизавета наедине со своим душевным беспокойством. Она едва выдерживает дома ещё один день, а затем отправляется в Баварию. Однако и там долго не задерживается: скорее прочь, скорее к морю. Парусное судно по имени «Морская звезда» принимает её на борт в Дувре. При первом же выходе в море судно попадает в такой шторм, какого команда не помнит. Елизавета велит привязать себя к мачте и, мокрая с головы до ног из-за перекатывающихся через палубу волн, с восхищением любуется разбушевавшейся стихией, не думая о грозящей опасности. Судну с трудом удаётся вернуться в гавань.
Во время шторма «Морская звезда» получила повреждения, их устраняют, и только потом начинается собственно путешествие. Поскольку яхта английская, Елизавета едет на этот раз под именем миссис Николсон. Из-за холеры заходить в испанские порты нельзя, и Елизавета рада этому благовидному предлогу, чтобы не наносить визит к находящейся в Сан-Себастьяне королеве Испании, уклониться от которого иначе было бы невозможно. Судно направляется прямо в Португалию. В
— Передайте Её величеству, что я всё-таки надеюсь видеть её, и если она не явится к нам в Синтру, мне придётся навестить её на Суне.
Императрице ничего больше не остаётся, как нанести обеим королевам короткий визит. 15 сентября 1890 года Елизавета отправляется из Лиссабона в Гибралтар, по которому бродит с графиней Фестетич в первый день восемь, а во второй — десять часов кряду. Затем, несмотря на неспокойное море, императрица приплывает в Танжер, в Африку.
Путешествие продолжается вдоль северного побережья Африки. 25 сентября из-за шторма судну приходится укрываться от бури в Тенезе. Едва оказавшись в Алжире, она уже спешит на Аяччо на Корсике, чтобы увидеть дом, где родился Наполеон. И опять — дальше, дальше, в Марсель, к Иерским островам с их великолепными рощами из пиний и, наконец, в Италию, во Флоренцию.
Итальянский премьер-министр Криспи, который всё ещё не нашёл общего языка с папой Львом XIII, напуган этим известием. Он опасается, что императрица отправится в Рим и демонстративно нанесёт визит папе. Как же мало знает Елизавету этот человек! Франца Иосифа не покидает тревога за жену. Кроме того, из политических соображений ему досадно, что она — в Италии. Но в последнее время его супруга путешествует без всякого плана, направляясь то туда, то сюда, причём плывёт на судне, о котором никогда нельзя определённо сказать, прибыла ли она, и если прибыла, то в какое время. Все эти обстоятельства серьёзно мешают императорской чете обмениваться письмами.
Только 1 декабря она вновь встречается в замке Мирамар с Францем Иосифом. Ей давно пора возвращаться домой. Даже в Венгрии, где её боготворят, в палате депутатов открыто говорят о том, что королевская чета всё реже появляется в стране. В 1890 году Елизавета провела в Венгрии один-единственный месяц. Теперь же нужно быть довольными, если императрица вообще находится в пределах своей монархии...
При дворе ходят полуофициальные разговоры, что императрица устроит для дипломатического корпуса торжественные обеды и собирается присутствовать на некоторых званых вечерах. «Это произведёт благоприятное впечатление, — сообщает немецкий посол принц Рейсо, — ибо недовольство этой многострадальной августейшей особой уже переполняет чашу терпения».
Елизавета берёт себя в руки, она не намерена слишком часто открывать императору истинное состояние своего духа, потому что знает, какое впечатление это на него производит. В общении с Францем Иосифом она следует совершенно определённой программе, которую выработала на «Морской звезде» в свободное время, когда бушевали штормы. Чаще всего она говорит с ним только о подруге или о театре и делает только то, что безусловно должна делать.
Приглашение провести Рождество у молодой пары в замке Лихтенэгг в Белее Елизавета отклоняет. Она никогда больше не желает видеть рождественскую ёлку. Когда же Валерия собирается приехать в канун Рождества в Бург, императрица опять возражает. «24 декабря нужно находиться дома, у наряженной ёлки и праздновать как можно лучше. Мне доставит радость думать в этот вечер о вас, находясь вдалеке. Ведь счастье возможно только в мечтах», — пишет она дочери.