Любовь к ближнему в гомеопатических дозах
Шрифт:
Первая треть плана сокращалась, потому вглубь парка, в самую его малолюдную часть, где можно без помех обнять, поцеловать девушку, они не пошли. Прогулялись до центрального фонтана, полюбовались светомузыкой, затем — по мостику и на аллейку, что ведёт к кафе. Развлекать Наташу разговорами не требовалась, — она успешно сама с этим справлялась. Олегу оставалось лишь вставлять короткие реплики, глубокомысленно угукать, восхищённо огокать и вовремя менять гримасы на лице.
— А прошлым летом мы с подругами поехали... ой, смотри!
Девушка остановилась так резко, что Олег с шага сбился.
— Миленький какой! — восхитилась Наташа.
— Мяв! — подтвердил котёнок.
Девушка присела, погладила малыша по спинке:
— Ты голодный, да? (Мяв! Мяв!) А у нас для тебя ничего нет.
— Потерялся, наверное, — предположил Олег.
— Выбросили. Брали ребёнку поиграть, потом надоел. Или у кошки котята родились, а утопить сразу рука не поднялась.
Наташа выпрямилась, вынула из сумочки влажную салфетку, тщательно вытерла руки. Бросила комочек в траву. Взяла Олега под руку, потянула:
— Пошли, чего застрял? — взглянула через плечо, скривилась недовольно: — Не надо было его гладить, увязался теперь.
Олег тоже оглянулся. Котёнок семенил за ними, жалобно мяучил. В сердце больно кольнуло. Такой маленький, месяца два от роду, а успел почувствовать на себе, что такое предательство и безразличие. Уйти, бросить его сейчас — не то ли самое, что убить? Да, подобрать и спасти всех котят мира невозможно. Но как поступить именно с этим, он знал.
— А давай его Маше подарим?
— Какой-такой Маше?
— Да нашей, из отдела рекламы. У неё кот умер, она всё утро плакала. Ей обязательно нужен котёнок!
Он высвободил руку, шагнул навстречу котёнку. Подхватил. Тот испуганно растопырил лапки, но почувствовав тепло, тут же успокоился, прижался к груди.
— Мы же в кафе идём! Ты что, его с собой тащить собираешься?
— Он маленький, не помешает. Или давай в «Шоколадницу» в другой раз сходим. А сегодня...
— Что?! Значит, из-за какой-то там Машки мы уже никуда не идём?! Я вообще не поняла, чего это ты о ней вспомнил? Я думала, ты на свидание со мной пришёл! Выбрось эту гадость немедленно!
Котёнок словно понял, что от него хотят избавиться, уцепился коготками в рубашку. Олег погладил его, успокаивая:
— Какой же он «гадость»? Ты сама сказала, что он миленький...
— Миленький?! Может для тебя и эта... эта... — девушка никак не могла подобрать достойный эпитет для копирайторши и от того злилась сильнее: — эта выскочка «миленькая»?! Тогда её на свидания и приглашай! И розы свои вонючие ей дари! На!
Она ткнула букет Олегу чуть не в лицо. Инстинктивно стараясь защитить малыша, он отпрянул, прикрылся плечом. Наташа швырнула цветы ему под ноги, да так неудачно, что сама укололась об шип, засипела от боли, развернулась, поспешила прочь. Она бежала бы, если бы не шпильки!
— Наташа, подожди! — закричал вдогонку Олег. — Нельзя его здесь оставлять, он пропадёт! Его собаки бродячие загрызут!
— А мне плевать! Целуйся с ним, если хочешь! И со своей Машкой!
Свернула на первую попавшуюся дорожку,
Олег попытался представить мир, в котором уровень эмпатии повысился бы до крайней верхней отметки. Мир, в котором каждый ощущал бы чужие страдания, как свои собственные. И, наоборот, радость. Сделал хорошее — и тебе хорошо, сделал плохо — и сам мучаешься. Каким получился бы сегодняшний день в этом мире? Во-первых, Наташа не устроила бы глупую ссору. А ещё что изменилось бы? Дмитрий признал бы свою вину, а не размазывал её на весь отдел. Санька не жмотился бы на взаимопомощь, оправдываясь, что каждый сам виноват в своей беде. Возможно и не понадобилось бы собирать деньги — не смог бы карманник своим ремеслом промышлять, слишком дорого каждый кошелёк обходился бы. И Машин сосед не выстрелил бы в кота. И на том злосчастном переходе стало бы безопасно! Санька не устраивал бы скандал кассирше, и она не обсчитывала бы клиентов, и чужая война не казалась бы офис-дамочкам чем-то далёким и неважным... Да не было бы никаких войн! И заодно — умышленных убийств, ограблений, изнасилований, предательств, подлости...
Он усмехнулся. Утопия! Осознавать, как твой поступок отзовётся на эмоциональном состоянии другого человека, это одно. Это даже полезно — помогает манипулировать окружающими, позволяет выглядеть тем, кем ты хочешь выглядеть, а не тем, кто ты есть на самом деле. Полностью погрузиться в чужие ощущения — совсем иное. Человек на это не способен в принципе. Защитный механизм, выработанный в ходе эволюции, должно быть. Мозги наши так устроены, тут ни воспитанием, ни принуждением не поможешь, нечего и пытаться. Разве что припасены у тебя «излучатели ПБЗ» или «вакцина для бетризации».
Олег почесал котёнка за ухом.
— Что, сорвал мне свидание, да? Эх ты, хвостатый!
У котёнка был единственный аргумент в своё оправдание — он зажмурился и замурчал. Словно крохотный моторчик включился.
Стоять посреди аллеи было глупо. Олег развернулся, побрёл к выходу. День получился отвратительный. Самым разумным решением было поскорее вернуться домой и лечь спать, чтобы закончить его. А утро вечера мудренее. Мир не переделаешь, он таков, какой есть, потому что таковы люди, его населяющие. Значит, нужно к нему приспосабливаться.
Он не знал, что мир этот перестанет существовать спустя два с половиной часа.
Банкомат стоял в двадцати шагах от ворот парка. Олег подошёл... и сообразил — сумки на плече нет! Несколько секунд понадобилось, чтобы вспомнить — он оставил её в офисе. Вместе с карточкой.
На всякий случай проверил карманы, заглянул в пустой кошелёк — вдруг каким-то чудом переложил? Чуда не состоялось.
Задача добраться домой, вдобавок с котёнком на руках, становилась нетривиальной. Пешком через полгорода не побежишь, единственный выход — путешествовать «зайцем», надеясь на человеческое участие. Надежда, после всех сегодняшних перипетий, была слабой.