Любовь к истории (сетевая версия) ч.8

Акунин Борис

одним словом, бумажные книги у нас в семье сейчас только новинки, которых нет еще в электронке, или детские богато иллюстрированные.

подержать, посмотреть, понюхать — да, это бумажная книга. но читать — только электронная.

tarnegolet

Мне кажется, «флипбэк» не выдержит конкуренции электронных книжек, как бы дешев он ни был. Да, и электронные книжки совершенствуются с бешеной скоростью — очень скоро они будут давать тексты с качественными цветными иллюстрациями (впрочем, такие уже, кажется, есть на рынке).

Значит, остаются только коллекционные

бумажные издания для любителей старины.

augusta_r

Лет 15 назад я с азартом скупала ставшие доступными книги. Лет пять назад я поняла, что перечитать купленное тогда мне не удастся, и детям почитать не доведется — дешевая бумага посерела или пожелтела, буквы расплылись. Стала покупать только издания на хорошей бумаге с четкой печатью, но чтобы найти такое, надо потрудиться, и не всегда найдешь. Пришлось завести ридер. Когда захожу за детскими книжками, роюсь в отделе художественной литературы — издания, которые не противно держать в руках, стоят неадекватно. Кстати, в Штатах бумажные книги стоят дешевле, хотя бумага белее, переплет прочнее и пахнут вкуснее.

eugenyshultz

А я вот не вижу необходимости спасать бумажные НОСИТЕЛИ. Нужно просто издавать качественные электронные книги. Топить бумажные книги специально не нужно, но их уход в небытье — дело времени. Мне вообще очень грустно в книжных магазинах. Стоят книги, которые уже никогда никто не купит, а сколько на них сырья потрачено… Это ж вред природе. Электронная книга в этом отношении гораздо лучше. Одна универсальная читалка и целая библиотека в кармане.

Борис Стругацкий

20 ноября, 11:10

Мне кажется, Борис Натанович на склоне лет стал грустным человеком, который совсем не верил в светлое будущее, однако не считал, что это освобождает его от необходимости участвовать в заведомо обреченном деле — сеять разумное, доброе, вечное, хоть из семян ни черта и не вырастет.

Такое, во всяком случае, у меня сложилось впечатление по нескольким нашим телефонным разговорам и обмену письмами. Вживую я его никогда не видел.

Помню, как я попросил Бориса Стругацкого — чуть ли не первого — подписать письмо деятелей культуры в защиту Светланы Бахминой. Он сказал: «Ничего из этого не выйдет. Это государство челюстей не разжимает. Но подпишу, конечно, как не подписать?» И переспросил: «Сколько-сколько вы рассчитываете собрать в интернете подписей? Двадцать тысяч? Никогда и ни за что. Уж поверьте мне, я прожил здесь всю жизнь. Здесь всем на всё наплевать». А потом, когда собралось сто тысяч подписей, удивлялся и радовался.

Такая же история произошла, когда затевалась переписка писателей с Михаилом Ходорковским. Глубокий скепсис — и никаких сомнений, участвовать или нет.

Я, как все в моем поколении, вырос на книжках Стругацких. Плюс к тому еще и учился мастерству на японских переводах Аркадия Натановича — он был лучшим в цехе.

Теперь они

оба там

Когда умирает кто-то из своих — из тех, кто занимал важное место в моей жизни, у меня кроме естественной горечи все время возникает еще какое-то глубоко спрятанное чувство, которое я все не мог себе растолковать. А сейчас вдруг понял.

Моих людей там становится всё больше.

Вечной памяти не бывает, но бывает память долгая и добрая. Это как раз про Бориса Натановича.

Из комментариев к посту:

irinatigress

А почему бы и не стать пессимистом человеку, изучившему вот это самое — то, в чем мы сегодня живем? Но стать им и продолжать делать «что дОлжно» — на такое способные немногие. Когда ушел один Стругацкий, у меня было чувство, как будто отвалилась одна рука, с уходом второго — вторая.

Многих удивляю, когда говорю, что братья Стругацкие и рядом с фантастикой не лежали. По форме-то, конечно, фантастика, а по сути… Они писали о том, что УЖЕ есть. Одни этого не заметили, другие боялись замечать. Почему-то редко вспоминают маленькую повесть «За миллиард лет до конца света». Когда прочла первый раз, мне стало действительно несмешно, хотя там фонтан юмора. Сразу вспомнилось из Высоцкого:

«…Так это ж про меня!

Про нас про всех — какие к черту волки!»

Вечная и светлая память.

sergeysabsay

Есть, имхо, очевидный преемник и продолжатель: Пелевин. — ) Да, он совсем другой — но так и должно быть. Да, он ещё более пессимистичен и едок — но так и должно быть с учётом смены времён. Но он размышляет не только о человеческой судьбе, но и о судьбе общества. И он из тех немногих — как и Стругацкие, — кто не боится додумывать до конца.

mark_sist

— если человек "советуется" с книгой, учится по книгам, то может просто ему не повезло с Учителями ЖИВЫМИ?

Зачем ходить в школу, если урок можно выучить по учебнику или инету?

Учитель должен быть конкретно материализован, иначе (имхо) ничему Правильному не научиться. Да и что мешает Учителю обсудить с "учеником" ту или иную информацию, полученную из той или иной книги. Настоящий Учитель сам подбирает ученикам литературу.

Нет, господа, только живое общение даст правильный вектор Познания…

koncheev

Но так тоже нельзя! Он и его брат, и частично вы, ГШ, вы прожили бОльшую часть жизнь в СССР. И тогда даже не публично сожаления нельзя было выразить по поводу того, как "Это государство челюстей не разжимает". (Как раз-то непублично можно было говорить, что угодно. О! Как мы говорили! Как мы обличали!) Они шестидесятники, они певцы того, как советские люди стремились в Космос! Как в 60-е у людей понедельник начинался в субботу. И это так и было. Да, в 70-х все изменилось, превалировать стал о материальное, но как же так? В 60-х был тоталитарный режим — и понедельник начинался в субботу. В 70-х было чуть по-другому, но государство челюстей не разжимало. А теперь вам свободы не хватает? Свободы для чего? Все всё могут говорить.