Любовь к наследству прилагается
Шрифт:
— Это уже лишнее, — вырываю из ее рук бутылку, стараясь не пялится на ее обнаженную сексуальную попку, выглядывающую из-под рубахи, а потом и сам приложился к горлышку бутылки. Сделал несколько глотков шипучки, понимая что ночка предстоит не простая.
Демоница. Она самая настоящая демоница и искусительница. Наверняка в ее голове зреет какой-то коварный план. Переспать со мной, а потом обвинить в насилии? Расположить меня к себе, усыпить бдительность и вывести из компании несколько миллионов?
Вариантов множество и сейчас главное не убить ее до
***
Точно помню, что мы распили несколько бутылок шампанского на двоих, а потом решили поискать что-то покрепче в коллекции деда. Дальше провал и вот мы с Левандовской играем в боулинг. Вместо кегль — бутылки дорогущего виски, вместо шара — антикварный глобус. Люба прицеливается, бросает шар, но промазывает и карта мира катится в бассейн.
— Нужно его достать, — говорю заплетающимся языком, но рука девушки тащит меня в другую сторону.
— Нет, это плохой шар, найди лучше.
Мы решаем пойти в кладовку и поискать что-то годное. Кажется, мы начинаем целоваться.
Потом провал.
В следующий раз мое сознание выныривает, когда я прыгаю в бассейн с холодной водой, а следом за мной Левандовская. Кажется, здравый разум начал медленно возвращаться ко мне, но вот вид ее вставших сосков под тонкой промокшей тканью рубахи снова лишает меня рассудка. Я подплываю к ней, сжимаю руками тонкую талию и, не думая о том что делаю, впиваюсь в ее губы жестким поцелуем.
Левандовская медлит всего мгновенье, а потом размыкает губы, позволяя мне овладеть ее ртом. Мы словно сорвались с цепи. Взорвались. Яростно стаскиваем друг с друга одежду и самозабвенно целуемся, забывая обо всем на свете. Особенно о том, что еще несколько часов назад были готовы убить друг друга. А еще об взаимной продолжительной ненависти и неприязни.
Я сжимаю в ладонях ее упругую грудь, играю сосками и выжимаюсь в ее тело своей эрекцией.
— Идем в мою спальню, — выдыхаю я, желая поскорее оказаться на сухой мягкой постели и войти в податливое тело Любы.
Выйти из бассейна оказалось не так уж и просто для двоих пьяных людей, а вид задницы Левандовской в тонких черных кружевных трусиках дезориентировал меня и мешал мыслить трезво. Хотя какое уж тут трезво?
Кроме трусиков на ней больше ничего не осталось. На мне лишь черные брюки из которых топорщился вставший член. Мы бежим в сторону входной двери и несемся к моей спальни. Люба заваливается на кровать, раскинув руки по сторонам, а я быстро стаскиваю с себя остатки промокшей одежды и наваливаюсь сверху на девушку. Дрожащими руками провожу по ее груди и ее тихий всхлип стимулирует меня поскорее освободить ее от трусиков и почувствовать как хорошо и тепло внутри.
Нахожу в полутьме ее губы, и пальцами поддеваю резинку белья. К черту прелюдии, я хочу ее прямо сейчас.
Разрываю двумя руками кружево, раздвигаю ее стройные ножки и одним резким движением вхожу до упора. Девушка вскрикивает
Голове идет кругом, в висках стучит, но этот момент самый лучший в моей жизни. Я забываю обо всех проблемах, сейчас есть лишь я и желанная женщина в моей постели.
Я медленно выхожу из нее и снова резкий толчок вперед. Она мокрая внутри и полностью готова. Мое сердце вот-вот норовит выпрыгнуть из груди, а стоны девушки — достичь пика наслаждения за несколько минут. Я ускоряю темп, ловлю ртом ее всхлипы и ласкаю грудь.
— Ах, да, — Люба двигается мне на встречу, выгибается и впивается зубами в мою шею. В этот момент я не могу ни о чем думать. Яростно вколачиваюсь в неё и кайфую, когда она громко вскрикивает и сжимается вокруг моего члена. Ещё несколько толчков и я изливаюсь на ее животик. Оргазм настолько яркий и сильный, что в глазах пляшут звезды, а в ушах стоит звон.
Падаю рядом с девушкой, притягиваю ее ближе и обнимаю. Я все ещё пытаюсь восстановить дыхание, когда ко мне приходит осознание того, что только что произошло.
Я трахнул Левандовскую.
Нет, не так.
Я, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ, ТРАХНУЛ ЛЕВАНДОВСКУЮ.
Мне нужно выпить. Срочно.
— Ты куда? — тихо спрашивает она, когда я отстраняюсь от неё и пытаюсь встать с кровати.
— Сейчас приду, пить хочу, — и я не вру. Ни капельки.
Несколько раз спотыкаюсь по пути к двери, а выйдя из комнаты упираюсь рукой о стену чтобы не упасть. Иду в сторону лестницы на второй этаж, рядом с которой и расположен бар. Разграбленный бар. Потому что мы с Левандовской потрудились над ним на славу.
Голова все еще кружится, то ли от количества выпитого алкоголя, то ли от того что только что произошло, и когда я наконец-то вижу цель — бутылку ирландского виски — со стороны лестницы слышится какой-то шум.
Я с опаской поворачиваю голову в сторону, так как у прислуги сегодня выходной и никого кроме нас с Любой в доме не должно быть. И собак. Я совершенно забыл об этих крвожадных тварях. Если одна из них пробралась в дом через незапертую дверь, то прямо сейчас может быть последняя минута моей жизни. А еще в голову вдруг пришла мысль о том, что в дом могли проникнуть воры.
Хватаю бейсбольную биту, которая каким-то образом оказалась на полу посреди гостинной и тихо ступаю по направлению шума. Поднимаю голову вверх и застываю от ужаса.
На верхней ступеньке в своем неизменном бордовом халате стоит дед, обнимая бутылку любимого виски и огромными глазами таращится на меня.
— Дед? — сердце пропускает удар от ужаса. Приведение деда явилось ко мне, увидев что я сотворил с его коллекцией пойла. — Прости, дед, я больше так не буду.
Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга. В глазах моего покойного родственника плещется такой же страх и удивление как и в моих. Может быть, это все лишь галлюцинации? Точно, я просто напросто перепил.