Любовь к наследству прилагается
Шрифт:
Через несколько минут я все же толкнула дверь и протиснулась в небольшое помещение. Кирилл бледный и уставший лежал на кушетке, прикрывая рукой глаза. Нога до колена в гипсе, он все в том же смешном синем халатике, но это почему-то не делает его менее сексуальным.
— Скончался? — подхожу к нему ближе.
— Не дождешься, жду когда обезбаливающее подействует вновь. И я голоден, с самого утра ничего не ел.
— Могу пригласить тебя в ресторан, но не уверена что нас пустят в таком виде, — хмыкаю я, присаживаясь на край кушетки. Кир наконец-то
— А я говорил тебе оденься поприличней. Но ладно, я не против домашней еды.
— Позвоню вашему повару, — достаю из сумки телефон, которую чудом не потеряла в суматохе, но парень не дает мне сделать звонок.
— Я не поеду за город. Останусь в своей квартире.
— Один? Не уверена что это хорошая идея.
— А у меня есть варианты?
— Конечно! У тебя есть дом с прислугой.
— Левандовская отстань, а? И без тебя хреново, я хочу к себе домой. В свою берлогу.
— Ну, как знаешь. Я ушла, пока.
— Стоп! — Кир ухватил меня за руку и по телу прошла странная дрожь. — Как по твоему я доберусь домой? Ну уж нет, если вместе то до конца.
— А больше ничего тебе не сделать?
— Можешь еще спинку на ночь почесать. Меня это чертовски успокаивает.
— Хах.
Внезапно дверь открылась и грудастая медсестричка вкатила внутрь инвалидную коляску.
— Царев? Давайте, помогу вам пересесть. Оплатите счет в кассе и на выходе вам выдадут костыли.
Так мы и покинули здание. Кирилл на инвалидной коляске в одном халате, ловя на себе восхищенные взгляды медсестер, и я — в одежде перепачканной грязью и с костылями в руках. На улице уже стемнело, хотелось побыстрее добраться до дома и завалиться спать.
Мы с трудом погрузились в такси и когда Кирилл уже назвал адрес своей городской квартиры, он вдруг серьезно спросил:
— Левандовская, а где мой рюкзак? Там телефон, кошелёк, ключи от квартиры, права.
— Ой, — все что смогла произнести, потому что в тот момент когда Кир лежал на полу со сломанной ногой мне было вовсе не до его вещей. И именно поэтому мне приходится называть свой адрес водителю и вести Кира к себе. Чтобы осквернить его присутствием свою квартиру.
Это какой-то страшный сон, честное слово!
****
Кирилл вел себя как настоящий царь.
— Подушечку под спину подложи.
— Воды подай.
— Ногу почеши.
— У тебя что-то воняет.
— Дай пульт от телевизора.
— Ты нашла куда делись мои вещи?
— И еще одну подушку под ногу.
— Пожрать есть что-то?
— Фу, что это за гадость?
Царев в моем доме всего полчаса, но я собственноручно готова выбросить его с балкона и наблюдать, как раз за разом по его телу будут проезжать машины.
— И убери от меня этот лохматый пылесборник, — кот истошно мяукнул и полетел на пол.
— Гр-р-рр, — я с силой бросила
— Люба-аа-а, Лю-юб! — секундная тишина и вновь: — Люба-а!
— Я тебе не прислуга, ясно? — врываюсь в комнату разъяренной фурией, набрасываясь на Кира.
— Твой кот только что помочился в вазон, — ехидно произносит он, смотря на меня насмешливым взглядом.
— Вот черт!
Потом мы не поделили кровать. Кирилл настаивал, что хозяйка дома должна ютиться на диване, а гость, да еще и со сломанной ногой — в королевских покоях. Мы спорили и обзывали друг друга до тех пор, пока соседи не начали стучать в батареи. В конце порешили на том, что я займу левую часть кровати, а Царев — правую. Я гордо удалилась в спальню, оставляя Кирилла на милость кошек и костылей.
Быстро переоделась в самую целомудренную пижаму и забралась под одеяло, прислушиваясь к звукам в квартире.
Проклятье, и как это вообще могло со мной произойти? Почему я должна терпеть этого ненормального? Почему не оставила его в в скорой помощи одного или не отправила кого-то из подчиненных?
Послышалось кряхтение и ругательства. Кирилл щелкнул выключателем, дошел на костылях к кровати и ни капельки не смущаясь стянул с себя халат, сбрасывая его на пол и являя моему взору крепкие ягодицы.
Матерь божья!
Он шлепнулся на кровать и лег на спину, пытаясь забраться под одеяло. А еще светя своим внушительным достоинством. Я резко закрыла глаза, мысленно начала считать овечек, но перед глазами вместо белоснежных созданий то и дело мелькал обнаженный Кир и картины того, что он творил со мной несколько дней назад.
— Не могла бы ты выключить свет? Боюсь, мне не дотянуться, — фыркнул он, все еще пытаясь поудобней умоститься в постели. — Черт, как мне дожить до того момента, когда снимут гипс?
Вопрос был неправильным. Потому что как мне дожить до того момента, когда с его ноги снимут гипс?
Я щелкнула выключателем и вернулась на свое место.
— Сладких снов, зазнайка.
— И тебе, тупица.
Повисла тишина. Я прислушивалась к ровному дыханию Кирилла, борясь со странным желанием прижаться к нему. Обнять. Почувствовать его горячие руки на себе.
Сумасшествие, похоже, заразно.
— Отличный был день. До того момента, конечно, когда я из-за тебя сломал ногу, — вздыхая пробубнел он.
— Я здесь ни при чем. Не нужно было лезть в женские душевые, — фыркнула я, Поворачиваясь к нему спиной.
— Да-да.
Не знаю сколько я так лежала, каждой клеточкой тела чувствуя присутствие мужчины в своей постели. Мужчины, который меня почему-то волновал, несмотря на его мерзкий характер и ядовитую душу. Но уснула, кажется, только под утро, потому что темнота в комнате рассеялась и я могла прекрасно разглядеть профиль Царева. Какое-то время любовалась им, жалея что он не может быть кем-то другим, а потом закрыла глаза, заставляя себя поспать хоть немного.