Любовь к жизни
Шрифт:
Рейлине просидел в этом стоге ещё часа три. У него всё затекло, позвоночник ныл (По габаритам Виктарион напоминал танк), но он был относительно цел и, что самое главное, на свободе. А потом железнорожденные перенесли добычу на свои корабли, дали прощальный залп и уплыли зигзагами в закат. Старомест легко отделался: забрали с полсотни женщин, ограбили торговые лавки, набили морды гарнизону и пересмотрели всех пойманных школяров. Рейна не нашли – и отлично.
Только тогда сообразительный Король Севера покинул уютный стог, поёжился на северном ветру и побрёл в Цитадель. Ну и денёк! Такого выброса адреналина у него не было с тех пор, как его чуть не спалили за самоудовлетворением
Джуди медленно открыл глаза. Точнее, только один – второй запорошило снегом. Было холодно. Это хорошо: если ему холодно, значит, он жив. А раз холодно всему, то жив он весь. Он огляделся – темно, но снег сияет. И небеса сияют…Джуди никогда не видел Огней Севера, а теперь увидел и восхитился: как же красиво…
Но хватит валяться! Он, со скрипом и ругательствами, сел и стал думать, как же здесь оказался. Последнее, что он помнил – шёл ожесточённый бой, он оступился и упал…со Стены. «И я жив? Брысь, костлявая! Да, я жив. Пойти обратно, что ли?» Он медленно встал, отряхнулся, проверил чувствительность конечностей, натянул на уши шапку и побрёл обратно. Теперь главное – убедить своих, что он не упырь. Вести себя естественно, идти прямо, с дозорными не шутить – от обсидианового ножа в голове умирают не только Иные.
Тук-тук – постучался он в двери Чёрного Замка. Из-за дверей доносились звуки веселья и пьянки.
– Кто?- спросил глухо кто-то.
– Джуди Уок!
– Он упал со Стены, так что проваливай, упырь!- и говорящий явно собрался было отойти…но Джуди было холодно, немного больно и очень, очень обидно. И он перешёл на личности.
– Значит так, ворона с ножиком, меня зовут Джуди Уоквэлл, я лорд Уокхолла, наш девиз – «Брысь, костлявая!». Моим прадедом был сам Красивый Эртур Уоквэлл – тот самый лорд, который плюнул в Эйгона Четвёртого и остался с ним приятелями, с которым король вместе ходил по бабам и пьянствовал. А теперь, лютоволчара дозорный, ты веришь мне?
Дверь открылась, и Гренн с красными от стыда щеками выскользнул наружу. Провожали его улюлюканьем. А вот Джуди встречали с аплодисментами. Он мог бы выразиться и покрепче, но в замке были леди, притом благородные. Не пристало знатному лорду, притом рыцарю (а Джуди был именно рыцарем), выражаться как пьяный матрос.
– Вы упали с высоту шести сотен ярдов…и ещё живы?- поражённо спросил Джон Сноу,- Но вы должны были разбиться!
– Кто тебе сказал такую чушь? Мы, Уоквэллы, существа крепкие: раньше шестидесяти не подыхаем. Нас Многоликий к себе не берёт.
– Почему?- спросил кто-то из дозорных. Джуди откашлялся и начал рассказывать легенду о происхождении своего рода.
– Случилось это вскоре после появления в мире Браавоса, или даже немного раньше. Безликий – жрец Многоликого,- прибыл в Вестерос по работе, и встретил прекрасную леди. Ну, встретил-то он и встретил, ему было на неё плевать, а вот он ей очень понравился. Она пригласила его переночевать в поместье, приготовила наше фамильное пойло, влила в него и…грхм…(он покосился на леди) они поженились. А утром, когда бедняга протрезвел, было уже поздно идти на попятный. Так мы получили свежую браавосийскую кровь, благословение Многоликого и красивый девиз. Конец.
– А как вы-то выжили после падения?- повторил вопрос Джон Сноу.
– А мне-то почём знать? Видать, я ещё недостаточно Многоликому нужен,- проворчал Джуди, отбирая у одного из одичалых сосиску и отправляя её целиком в рот.
– Вы верите в Многоликого?
– И в Многоликого,
Джон почесал недели три не мытую голову (он ещё был довольно чистоплотным, потому что некоторые дозорные мылись только раза два-три в год), подумал хорошенько и решил, что ответа убедительнее всё равно не получит, поэтому лучше не раздражать Джуди сильнее: Уок сел и начал вытряхивать из сапогов снег с таким остервенением, что добротная кожа чуть не разорвалась. Всё-таки он был Старком, пусть и незаконнорожденным, а настоящие Старки имели зачатки осторожности.
– О, кстати, а откуда у вас сосиски?- как бы невзначай спросил Джуди,- Сами, что ли, делаете?
– Бог даёт,- мрачно ответили братья Дозора.
– Пока тебя не было, они ещё и овсянку с сухофруктами ели. Тоже Боги прислали?- недоверчиво посмотрела на них Лианна Мормонт.
– Тоже Бог даёт.
– Может, он вам ещё и вино даёт?- ехидно усмехнулся Джуди.
– И это даёт. А теперь заткнитесь. Он, конечно, любит, когда его так называют, но не всегда,- как-то путано объяснил Гренн, очень выразительно поглядывая на дверь. И вскоре в неё вошёл Бог.
Конкретно этот Бог выглядел как очень помятый Атлас, держащий в руках договор о снабжении Дозора морепродуктами. Он плюхнулся на лавку, и к нему тут же пододвинули тарелку с тремя (у прочих было по две) сосисками, а в кубок плеснули вина.
– Ну, получилось?- спросил его осторожно Джон.
– Получилось,- пожал плечами Атлас,- На ближайшие полгода Дозор не будет голодать. Но с меня пока хватит. Я прошу отгул на два дня.
– Да, как договаривались,- кивает Джон, и Атлас, прихватив с собой ужин, уходит наверх. Гости Чёрного Замка в большинстве своём всё поняли, а потому глупых вопросов не задали. Тем более, что других способов получить провиант у них пока не было.
Комментарий к …неучёных - тьма.
* - в английском “paramour” может означать как любовника, так и любовницу.
========== Нежданное путешествие. ==========
Время понемногу шло, Рейлине очень быстро получал звено за звеном, что радовало его и огорчало других школяров. Пока они развлекались в борделях, Рейн читал книги. Пока они играли в староместский аналог литробола, Рейлине работал в лаборатории Эброза. Пока они судорожно готовились к сдаче экзаменов по тридцать часов подряд, Рейлине спокойно спал, а утром с нескрываемым ехидством подслушивал их невнятные ответы и тихонько посмеивался над ними. Или, что чаще, учил Томмена самостоятельности – это было гораздо интереснее. Зато теперь мальчик умел торговаться, умел за нецензурной бранью найти смысл предложения, научился врать с честным видом и даже немного пользоваться ножом. Правда, сам Рейлине из опасного оружия держал в руках только нож для мяса, ведь Кость он отдал Теону, но даже ножом можно ранить человека, а иногда и убить. Но у Рейлине было и другое оружие, которого не было у Теона. У Рейлине был огонь.
Или это он был у огня? Ещё в прошлой жизни он опасался огня и любил воду. Вода – жизнь. В воде можно жить. И земля – тоже жизнь. Она даёт еду и защиту. В воздухе тоже много жизни, ведь без него люди не выживут. А огонь…
– Огонь – смерть,- неожиданно привычно слетели эти странные слова с уст Рейна, когда тот заворожённо смотрел на пламя свечи. Завтра он сдаст последний экзамен и станет практически мейстером. Но он не даст обетов: всё сильнее дует холодный ветер, а означает это лишь, что его ждёт путь назад. И что-то подсказывало Рейну, что дорога обратно будет сложнее, чем сюда. А интуиция Рейна в последнее время редко подводила.