Любовь к жизни

Стоящий в тени.

Он проскользнул в неприметный переулок между домом и стеной, нащупал в холодном полумраке дверной молоток и дважды постучал. Немного подождал. Ещё два раза постучал. Наконец, дверь открылась, и Болтон боком проскользнул в коридор.

– Ну, как кричит пересмешник? – грубо спросил его Эртур Уок.

– Как его позовёшь, так и откликнется, - буркнул в ответ Домерик, уже снимая накладные волосы и вынимая из нижней рубашки две небольшие подушки интересной формы.

– Не торопись раздеваться, тебе ещё обратно топать, - Эртур потащил друга дальше по коридору и наверх по узкой винтовой лестнице. Всё в помещении говорило о затхлости, старости и ветхости, старые доски скрипели

под ногами. И, тем не менее, надёжнее места в городе не найти.

Наверху, на втором этаже, было три комнаты, и Эртур с Домериком прошли в самую дальнюю. Она была крайне мала: в ней еле помещались старый продавленный диван, два стула и деревянный сундук, на котором сидел и болтал ногой Маскарель. На стуле у маленького окна сидел и расчёсывал свои длинные волосы Захария.

– Ну, как? – задал главный вопрос Захария.

– Вроде бы получилось, - Домерик протянул другу и главарю бесформенный куль, который при ближайшем рассмотрении оказался пачкой бумаг, завёрнутых в рубашку. Захария, отложив в сторону гребень, начал внимательно просматривать бумаги. Читал он быстро, а соображал ещё быстрее – не прошло и минуты, как он расхохотался и, сунув бумаги в сундук, продолжил как ни в чём не бывало расчёсываться.

– Теперь они там пусть побегают, поищут эти расписки, - продолжал ехидно улыбаться Захария, - Нет расписок – нет и договора, а нет договора – нет проблем.

– И всё же я не понимаю, чем эти бумаги были так важны! – заявил Маскарель, снова усевшись на сундук.

– Да тем, балда, что без них Баратеоны не помогут Ланнистерам, и армии моей матери будет проще простого их разбить.

Вскоре после прибытия Захарии с друзьями в Королевскую Гавань начался мятеж под предводительством Ланселя Ланнистера, который хитростью выбил у Станниса Баратеона письменное обещание помочь, заверенное в трёх экземплярах. По доброй воле Станнис никогда бы не помог Ланнистерам, но воля есть воля, а бумаги есть бумаги. Королевская Гавань на осадном положении, но никто не обратил внимания на некрасивую женщину со странными серыми глазами, то стиравшую бельё в лагере, то заносившую обед солдатам (в первом случае несчастные мучались от чесотки, во втором – от холеры), то возвращающуюся в город с неприметным свёртком в руках. Один экземпляр договора был у Станниса – его в первую же ночь сожгла Мелисандра; второй был у Ланселя – чтобы его достать, Домерику пришлось изобразить из себя женщину покрасивее и помоложе, но оно того стоило; чтобы добыть третий, чьим хозяином был Петир Бейлиш, Домерику пришлось организовать небольшой пожар, выманивший Мизинца из шатра на каких-то пятнадцать минут. Другие члены ордена сидели в самом тайном месте Королевской Гавани – этот дом посоветовала мать-королева, она же и предложила метод маскировки. Домерика выбрали как самого неприметного – у Маскареля недостаточно опыта, Эртур в переходном возрасте, а внешность Захарии слишком уж благородна и примечательна для простой крестьянки.

Теперь они справились с королевским заданием, так что Рейлине наверняка даст им деньги на орден. Но пока что они посидят здесь, в безопасном месте, и подождут развязки конфликта. Домерик уселся на диван рядом с Эртуром и задумался. Некоторое время сидели молча, но вот Захария заплёл свои длинные волосы в косу, пришёл в привычное ехидно-добродушное состояние и подсел к друзьям. Диван заскрипел, но выдержал.

– А знаете, чем мы сейчас займёмся? – издалека начал он.

– Посчитаем деньги?

– Нет, Маск, мы их на этой неделе уже считали.

– Тогда проверим план ордена?

– Дом, план идеален, хоть прямо сейчас бери и строй. Нет, мы пойдём в порт.

– Зачем? – не понял Маскарель.

–

Затем, что сегодня приезжает сир Лорас Тирелл, мой кровный родственник.

– Родственник?! – окосели от такого расклада его друзья.

– Ну да. Некогда мать прилила ему свою кровь, он получил бессмертие и кое-какие магические способности. Не помню, правда, чтобы его это радовало.

– Легендарный Цветочный рыцарь! – Эртур воодушевился, - Тот самый, которого хитростью победил мой отец! Что же ты молчал, пошли скорее в порт!

Разумеется, перед походом Домерик смыл с себя грим и переоделся в нормальную свою одежду, Он предстанет пред рыцарем, а рыцари маскировки обычно не терпят. Они и северян недолюбливают, но тут уж ничего не поделать.

И вся эта пёстрая компания пошла в порт. На них поглядывали с интересом и подозрением. Не каждый день по Блошиному Концу ходят вместе северянин, Уоквэллы и железнорожденный. Они прошли к устью Черноводной, прошли храм Утонувшего Бога (довольно-таки большое и красивое здание, где и появились на свет принцы, и оно было королевским указом отнесено к Железным Островам), вышли в порт и…

– А он на каком корабле приедет? – шепотом спросил Маскарель, видя добрую дюжину кораблей.

– Так-так…- Захария окинул взглядом порт, нахмурился, но тут же лицо его прояснилось, - На «Жемчужине Лисса». Вот, она уже входит в порт.

Указанный корабль был небольшим, но быстроходным судном с носовой фигурой в форме женщины. Он вёз в Королевскую Гавань пряности и притирания, а также одного-единственного пассажира, который сошёл с трапа и посмотрел внимательно на город. У пассажира было юное и красивое лицо, но грустные глаза сразу выдавали его настоящий возраст. Он уже хотел пойти дальше, как вдруг его окружила самая бандитская из всех бандитских компаний.

– Что вам нужно? – человек положил руку на эфес меча, готовясь к бою. Не то, чтобы ему было что терять…

– Познакомиться. Это – Маскарель Уоквэлл, а это его брат Эртур. Вот этот, со следами пудры на лице, Домерик Болтон. Ну, а меня вы знаете, сами учили держать в руках меч.

– Его высочество? – Лорас вытаращил глаза и пригляделся, - В самом деле, это вы. Но как вы узнали, что я сегодня возвращаюсь?

– У меня свои методы, - улыбнулся Захария, - Позвольте пригласить вас к себе в убежище. Нет-нет, во дворец тоже можно пойти, но там не до нас. Заодно расскажите о своих приключениях. А мы – о своих.

Рыцарь смутился, но всё же пошёл с компанией к ним в убежище. По дороге он узнал, что мятеж Ланнистеров (уже восьмой за шестнадцать лет) вот-вот будет подавлен, вот эта пёстрая компания хочет основать рыцарский орден, а её величество по-прежнему считается прекраснейшей из женщин. Иона, которую он помнил пятилетней девочкой, выросла и обещала к шестнадцати стать если не прекраснее матери-королевы, то, во всяком случае, немногим хуже. Сам же Захария решил не стричься и понять, какой длины у него вообще могут быть волосы (которые стабильно каждые два месяца удлинялись на добрый дюйм), собрал друзей и некоторое количество денег…и совсем не против, если к ним присоединится ещё и пятый член, потому что пять – хорошее число.

В свою очередь Лорас поведал о своих успехах в работе с дикарями, которые уже почти освоили вестеросский, показал записи о флоре и фауне Соториоса, а также дал потрогать прихваченные с собой изделия из камня и бусы из ракушек. Судя по бронзовому загару, заметной мускулатуре и вполне опрятному внешнему виду, эти восемь лет Лорас неплохо проводил время.

– И всё же я предлагаю вам стать членом моего будущего ордена, - повторил предложение Захария, - Ваши знания нам бы очень пригодились.