Любовь, как приговор
Шрифт:
Он ткнул пальцем в пожилую чересчур полную тётеньку, которая с недовольным видом что-то бурчала себе под нос и гладила. Да, сразу видно - хоть и толстушка, а с чувством юмора у неё напряг. Как и с вежливостью. И с весом. Я тяжело сглотнула, предчувствуя хорошее общение на следующие двадцать минут и очень познавательную беседу с кучей ругательств ( причём, не моих), щенячьими глазками глянула на мужа-паразита, который в ответ фыркнул и едко улыбнулся, сделала пару шагов вперёд и громко начала:
– Извините, а можно у Вас тут немного похозяйничать? Мне вещицу почистить
Женщина неуверенно и недовольно глянула сначала на меня, а потом и на Виктора, который молча тусовался у входа с глупым выражением лица.
– А не рановато ли поженились?
– проскрипела она, подходя ко мне и с сомнением оглядывая спинку пиджака.
– Вот я ему то же самое говорила! А он : "Нет, нормально, все женятся, чем мы хуже!" Вот представьте себе! Практически силком в ЗАГС утащили, заставили сказать "да" и поставить свою кривую подпись! Ужас! Вот теперь и мучаюсь.
Женская солидарность есть. Эта тётенька помогла мне отстирать испорченное, в то время как Виктор сверлил нас обеих яростным взглядом. И вот откуда в нём столько злости? Куда в него там влезает?
– Вот и всё, - проскрипела женщина, поглаживая чистую спинку пиджака и смотря то на меня, то на Вика, а потом немного удивлённо произнесла.
– А вы красивая пара! Очень даже!
– Вот только муж у меня жуткий зануда, - с горечью призналась, строя из себя оскорблённую и невинную.
– Не может быть?! Не похож он на зануду, - недоверчиво выдавила она.
– Ты тут скоро, супруга моя ненаглядная?
– пропел голос рядом с ухом. Две руки обвили меня вокруг талии, а сам парень стоял за спиной и дышал в шею. Только бы он про зануду ничего не услышал, а то точно утопит. Достану его совсем.
– Ты постирала то, что испортила? Кстати, нас уже наверно дядя заждался.
– Грабли убрал, пока не сломала, - тихо прошептала, не убирая с лица счастливую улыбочку. Он едва напрягся и, кашлянув, громко попросил:
– Милая, ты не могла бы выражения выбирать? Хоть немного? Или мне придётся тебя заткнуть.
Опять это глупая угроза?! И когда это я страх успела потерять? Зря, ой зря! Я резко развернулась в объятиях, едва не упав на высокой шпильке, и прошипела в лицо муженьку:
– Я так и кинулась выражения выбирать, ещё чего. Да я лучше тебе зубы пересчитаю вместе с рёбрами. Такой вариант тебя устраивает?
– Закончила?
– совершенно спокойно спросил и взял у меня из рук пиджак, внимательно осматривая спинку. Он хоть слышал, что я тут только что говорила?
– Нет!
– гневно выкрикнула и хотела продолжить свой монолог. Но парень моментально подхватил меня, закинул на плечо и понёс в непонятном направлении, крикнув через плечо женщине из прачечной:
– Спасибо, что почистили пиджак, вместо моей жены. Это было очень благородно по отношению к ней.
– Я сама чистила, - тут же возразила, стукнувшись носом о спину Вика. Он в ответ лишь хмыкнул и вполне вежливо посоветовал ( не считая нотки ярости в голосе):
– Лучше помалкивай там. И на вечере тоже. И чтоб ни одного эксцесса.
– Музыку громко не включать. Не пить! Ни грамма! И самое главное: не подходи ни на метр к Клаусу. Иначе я за себя не отвечаю.
– Можешь поотвечать за меня, - тихо и обессилено вздохнула, изображая труп.
– Алекс, хватит уже на сегодня. Просто молчи, не отходи от меня ни на шаг и улыбайся. Но не как лошадь Пржевальского.
Я ехала так до того момента, пока музыка не начала слышаться очень и очень отчётливо. Музыканты, притаившиеся в углу, играли лёгкий джаз. Дамы расхаживали по залу в дорогих платьях. А мужчины курили и что-то бурно обсуждали, собравшись небольшими кучками по семь-десять человек. Некоторые сидели за столами и пили, вальяжно развалившись в креслах. Одним из таких господ оказался Клаус. Он, словно ничего не замечая вокруг и обводя зал ленивым и в то же время похотливым взглядом, искал новую жертву своих доставаний. В чём я была уверена.
Вся эта картина открылась перед моим взором немного позже. В ту секунду, когда я громко чертыхалась, проклинала во всех грехах мужа и всячески обзывала. Он молча слушал меня, явно пытаясь выявить границы словарного запаса. Жаль, не знал, что он нескончаемый, когда меня что-то не устраивает или достаёт. А не устаивало мня в тот момент две вещи: слишком высокие шпильки и кривая ухмылочка поганца-муженька. Всё это в купе с тем, что Вик на полном ходу тащил меня к залу, подхватив под руку, а я в свою очередь запиналась, полностью выводило из себя и затуманивало ясный после прачечной разум.
– Что за идиот придумал шпильки? Почему отец купил именно их? Блин, вот приеду домой и устрою разборки, - ворчала, а парень в ответ загадочно улыбался, показывая свои зубёшки. Я не говорила, что хочу их пересчитать? Кулаком? Или лучше шпилькой, чтобы всё понял сразу. Я мечтательно закатила глаза, представляя такую красивую сцену, как едкий голосок слева сразу напомнил о себе:
– Ты чего глаза закатываешь?
– Мозгом любуюсь, - отмахнулась и тут же добавила.
– Тебе это не грозит, любоваться-то всё равно нечем. Одна никчёмная ниточка, придерживающая ушки.
– А у тебя, значит, есть чем?
– игриво выгнул бровь.
– Или ты просто любишь смотреть в пустоту?
– Отстань, малохольный. Без тебя проблем хватает, - буркнула и остановилась, давая минутный отдых ступням. Но Вик, смерив меня свои фирменным взглядом "Бог карает всех и вся, а особенно тебя", наигранно обеспокоено поинтересовался:
– Что-то болит? С таким перекошенным от боли лицом ты уже не кажешься непроницаемой и непробиваемой крепостью.
– Да что ты говоришь, мистер Проницательность! Тебе какая разница, больно мне или нет? Ты постоянно делаешь мне плохо, подбиваешь на неосмысленные поступки, достаёшь! Вот только зачем? Неужели, я тебе так приглянулась взаправду, что ты решил за мной приударить? Жена всё-таки.