Любовь, как следствие вендетты
Шрифт:
— Очень хорошо. Я еду с вами.
— Я надеюсь, что не упаду с ослика, — боязливо сказала Луиза. — Там ужасно крутая дорога.
Часть пути была действительно узкой и крутой. Они проехали по необычным, мощенным булыжником улицам и выехали на крутую дорогу, которая привела их почти к вершине горы, возвышавшейся над морем. А последние футы пришлось одолевать пешком.
— Разве это не фантастичный вид? — Тони и Пэм стояли рядом друг с другом, прижавшись спиной к стене Акрополя и глядя вниз на белый городок, прилепившийся к склону горы.
— Думаю, собирается дождь, — сказала Пэм, глядя в небо. Собирались тучи, и на святые окрестности нашла черная тень.
— Нам лучше поторопиться, — сказала Тони. — А то мы точно попадем под дождь.
Однако дождь не пошел, воздух оставался теплым и был наполнен ароматом проросшей между камнями травы.
Очаровательная византийская часовня, построенная в XIII веке, еще сохранила на стенах замечательные фрески, украшавшие ее семь столетий.
— Мы поднимемся по той винтовой лестнице. Мы не заблудимся.
Это прибежал Дэвид, проговорил все скороговоркой и умчался к брату и сестре. Через минуту Тони и Пэм уже увидели, как он машет им из окна часовни.
— Они определенно наслаждаются, — засмеялась Тони. — Сколько энергии! Следующей площадкой для детских игр стала огромная аркада Храма Афины. Они носились вверх и вниз по ступеням, пока совсем не выдохлись, а Тони и Пэм осматривали великолепный вход в Храм. А потом и сами вошли в него, верней в то, что от него осталось.
— Только подумай, Пэм, всему этому более двух тысяч лет!
— Храм в первоначальном виде был построен немного раньше, — сказала Пэм. — Разве не были они умны и искусны? А размеры этих колонн… как они их ставили, без подъемных кранов и всяких других механизмов!
— Рабы, — коротко ответила сестра.
Весь следующий час они осматривали руины, а потом Пэм позвала детей, которые немедленно появились.
— Мы уже уходим? — спросил Робби. — Здесь здорово!
— Мы еще сюда придем.
— На осликах?
— Ты достаточно молод, чтобы ходить пешком, — сказала Пэм.
— Хорошо, — согласился Дэвид. — В следующий раз мы придем сюда пешком.
После того как Тони помогла приготовить ужин Пэм, она попрощалась и пошла по каменистой тропинке к дороге. Она вдруг почувствовала себя потерянной и одинокой, размышляя о плохих отношениях с Даресом и терзая себя мыслью о том, что он хочет развестись с ней и жениться на Оливии.
Греки ненавидели разводы, но Дарес был греком только наполовину. И все-таки Тони почему-то чувствовала, что его тоже не радует эта мысль, даже если он и претворит ее в жизнь.
"Но
Ничего не переменится, заключила она. Дарес будет вежливо относиться к ней, но никакой любви. Будет уделять ей чуть больше внимания, чем ко всему остальному…
Таков был образ жизни в Греции: мужчины живут в своем собственном мире, а женщины занимают более низкое положение.
Когда она одевалась, зазвонил телефон. Дарес к обеду не приедет. Она смотрела на свое отражение в зеркале, осознавая, что расстроилась куда больше, чем ожидала. Она поняла, что, несмотря на свои грустные мысли, была все-таки взволнована предстоящим возвращением мужа. Он был в отъезде две недели… он мог бы просто скучать без нее… Какая же она глупая! Скучать по ней? А он уже в Родосе и даже не побеспокоился приехать домой к обеду.
Горькое разочарование сменилось гневом, и после минутного колебания она позвонила Харитосу. Он всегда говорил, что готов к ее услугам и добавлял: "Я буду просто другом, настоящим другом, но помни, что я всегда рядом".
Он принял ее приглашение, и они сели обедать при свете свечей. Тони очень тщательно оделась и великолепно выглядела в зеленом вечернем платье, так шедшем к ее глазам.
Он сделал ей комплимент и засмеялся, когда она слегка порозовела от смущения.
— Все греки — льстецы, — наконец ответила она.
— На самом деле все не так!
На его губах появилась странная улыбка.
— Это зависит от того, Тони, кто говорит комплименты. Я полагаю, что если бы твой муж говорил тебе комплименты, то ты не могла бы насытиться ими и просила бы еще.
— Ты так думаешь?
— Это несложно прочесть у тебя на лице, — серьезно сказал он. — Знаешь, англичанки достаточно наивны.
Они так сильно влюбляются, что не могут собраться и выглядеть нормально.
Он помолчал и таким же серьезным тоном добавил:
— Если бы ты влюбилась так в меня, я был бы самым счастливым человеком на земле.
Тони промолчала, а он с любопытством спросил:
— Почему Дарес не едет домой? Он с кем-нибудь другим?
Она поперхнулась, и кусок застрял у нее в горле.
— Я так думаю, Харитос. У него нет другой причины задерживаться в городе.
— Когда он должен приехать?
— Он не сказал. Он только сказал, чтобы я обедала без него.
— Так ты решила, что он пообедает в городе?
— Я не думаю, чтобы он выехал оттуда, не пообедав.
Внезапно ее глаза наполнились слезами. Она посмотрела на него и горько сказала:
— Он с ней, Харитос.
Он промолчал, а она вдруг испугалась того, что ее горькое признание ставит гостя в неудобное положение и, стараясь забыть свое несчастье, она переменила тему разговора на более веселую.
В гостиной они выпили кофе, и Харитос стал прощаться. Не успел утихнуть шум мотора его машины, как послышался другой.