Любовь красного цвета
Шрифт:
– Это было тогда. Сейчас все иначе. Теперь я несчастна.
– Ты счастлива, дорогая! Мы оба счастливы! – Лазар крепче прижал к себе Марию и почувствовал, как она дрожит.
– Жан, ты обещал мне подарок. Я хочу его получить. Ты сказал – утром. Сейчас – утро.
– Хорошо, – ответил он. Они вернулись к машине, и Лазар быстро погнал ее по направлению к вилле. Отослав слуг, он провел Марию в ее любимое место – уединенный внутренний дворик виллы. Патио было выдержано в мавританском стиле – с жасминовыми кустами и апельсиновыми деревьями. Тут был и маленький фонтан. Вода, нежно звеня, струилась из чаши, расписанной лазурью и золотом. Этот звук был единственным, нарушавшим тишину. Лазар
Мария взяла подарок и стала нетерпеливо рвать обертку, а когда открыла коробочку, увидела в ней что-то, завернутое в золотистую легкую ткань.
– Что это, Жан? О, что же это может быть?
Мария подняла к нему порозовевшее от волнения лицо. Ее широко раскрытые черные глаза смотрели на него, рот приоткрылся. Когда Мария смотрела на него таким доверчивым, таким невинным взглядом ребенка, у Лазара щемило сердце.
– Нет, не говори, я сама догадаюсь. Здесь что-то маленькое и очень красивое. Это кольцо, Жан? Или драгоценный камень? Изумруд? Скарабей? Какой-нибудь необыкновенный камушек? Помнишь, какие мы с тобой находили в Таиланде? Да, тут что-то маленькое и твердое. Я думаю, камень.
Лазар улыбнулся. Его всегда умиляло это трогательное отношение Марии к красоте. Ну, где еще найти женщину, в глазах которой драгоценный бриллиант будет обладать такой же ценностью, как красивая, но ничего не стоящая раковина или камушек?
– Ни то, ни другое, ни третье, дорогая, – мягко ответил он. – Это действительно очень маленькая и даже чудесная вещица. Поверишь ли ты, если я скажу, что ты держишь в руках птицу?
– Птицу, Жан? – Мария удивленно смотрела на него.
– Да, моя дорогая. У тебя в руках – маленькая голубка. Маленькая «белая голубка» – так это называется. Проглоти ее. Видишь, я даже приготовил для тебя стакан с водой. Ее нужно запивать только водой, дорогая, и ни в коем случае вином. Выпей и увидишь. Эта маленькая «голубка» обладает огромной силой. Ты почувствуешь, как за твоей спиной воистину вырастают крылья.
– Ты уверен? – Она не сводила с него пристального взгляда. – Обещай мне, Жан! В прошлый раз…
– Я знаю, дорогая. На сей раз – никаких ошибок. Клянусь тебе! Попробуй.
Мария развернула золотой шелк, внимательно поглядела на маленькую белую таблетку, затем взяла из рук Лазара стакан с водой. После этого она проглотила таблетку так, как послушная девочка пьет лекарство, прописанное врачом. Прошло некоторое время. Лазар наблюдал за ней, слушая журчание воды в фонтане. Мария прижала свою маленькую ладошку к груди и вскрикнула.
А затем – началось: лихорадочная активность, поездка на рынок, откуда они возвращались, заваленные маленькими свертками, купание в бассейне, желание говорить – так, как она не разговаривала с ним уже многие годы. Даже сейчас, сидя рядом с ней в роскошной машине, Лазар продолжал ощущать на своей коже давно забытые ласковые прикосновения ее губ и пальцев. Для него это было агонией, для нее – двадцать четыре часа ничем не омраченного счастья. По крайней мере, Мария сама не уставала это повторять. Однако теперь Лазару казалось, что она постепенно начинает выходить из этого состояния.
– Вчера он выглядел гораздо красивее.
Мария рассматривала браслет, купленный накануне на рынке. Он был сделан из золота и усеян кораллами и зернами бирюзы. Старинная и удивительно красивая вещица, бывшая когда-то украшением неведомой богатой арабской девочки, он представлял собой точную копию одного из тридцати точно таких же
– А это… Ты только посмотри на это. – Она взяла крохотный бронзовый колокольчик, критически оглядела его и швырнула на пол машины. Затем без всякого перехода вдруг произнесла. – Жан, когда мы вернемся домой, я сразу лягу поспать. Мне хочется проспать целый год. В синей комнате, Жан, на тех белых простынях, которые тебе прислали из Лондона.
– Спи в любой комнате, где тебе захочется, родная. Отдохни. И ни о чем не тревожься. Все будет хорошо.
– Ты побудешь со мной? Поговоришь со мной? Хотя бы пока я не засну? Ты ведь не оставишь меня одну?
– Нет, милая. Сегодня – воскресенье. Если хочешь, я пробуду рядом с тобой целый день.
– Воскресенье. Я люблю воскресенья. – Мария вздохнула. – Я буду лежать, разговаривать с тобой и слушать звон колоколов.
Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Жан рассматривал ее лицо, которое любил столько лет. Ее лоб был чист, морщины до сих пор не тронули его, длинные ресницы отбрасывали тень на изящно очерченные щеки. На них еще сохранился розовый оттенок. Внезапно его тело захлестнула волна желания, которому Жан никогда не мог противостоять. Придвинувшись к Марии, он нежно поцеловал ее в губы, призывно разомкнувшиеся при этом прикосновении. Лазар развязал мягкий пояс ее пальто, просунул руку под дорогие меха и стал гладить окружности любимых грудей. Пальцы мужчины ощущали, как бьется ее сердце.
Отвечая на ласки, Мария подалась к нему и обвила его шею руками. Лазар стал целовать ее закрытые глаза, густые волосы. Внезапно женщина напряглась и стала отталкивать его. Он сразу же отстранился, взял ее миниатюрную ручку и поцеловал ее, избегая встречаться с женщиной взглядом.
– Не надо, Жан. Не надо, милый, не плачь. – Мария стала целовать лицо Лазара, пытаясь заставить его посмотреть на нее. – Прошу тебя, не надо. Я не могу видеть, как ты грустишь. Я чувствую себя гораздо лучше, уверяю тебя. Если бы я только могла немного отдохнуть и, может быть… – Она замялась. – Может быть, если бы я приняла еще одну «белую голубку»… Ты сказал, что у тебя есть еще. Ты говорил, что мне станет от них лучше, и так и случилось.
– Я дам тебе еще, когда приедем домой.
Он откинулся назад, взял ее за руку и отвернулся в сторону. Мария терпеливо ждала. Она верила ему безоговорочно, твердо зная: он может лгать кому угодно, но ей – никогда.
Их дом находился в двадцати километрах от Парижа – на полпути между столицей и Версалем. Он был первым из всех домов, купленных Лазаром для нее. Построенный в восемнадцатом веке, он был тщательно отреставрирован. Раньше, приезжая сюда, Лазар каждый раз испытывал чувство радости и триумфа. Теперь все было иначе. Да, красивый, даже роскошный дом – и ничего больше. Им теперь принадлежало столько домов и поместий, что Лазар не сразу мог вспомнить их все. Иногда, остановившись на лестнице или в коридоре, он недоуменно оглядывался, рассматривал бесчисленные зеркала и позолоту и думал: «А что теперь?»
Сегодня, как и хотела Мария, они поднялись в синюю комнату с белыми кружевными занавесками из Лондона, кроватью, которая когда-то принадлежала Марии-Антуанетте, а также маленькими, чрезвычайно неудобными, но бесценными стульями, на которых когда-то восседал Людовик XIV. Это была чисто женская комната, предназначенная для отдыха, царившие здесь мягкие тона успокаивали глаз. Лазар отослал прислугу.
Он достал из кармана маленькую коробочку. Увидев, что обертка такая же, как была в прошлый раз, Мария была заметно разочарована. Лазар отметил про себя, что упаковку других коробочек необходимо сменить.