Любовь Литвина
Шрифт:
– Нет. Отличие в том, что мы, мои товарищи, никогда против желания женщины не пойдут. Против нежелания тоже. Только по обоюдному согласию.
– Произнёс Стась, сам удивляясь тому, что сказал, но свято веря в сказанное.
– Вот так! А кто тебе сказал, что мы идём против желания? Женщина в гареме может месяцами ждать внимания мужчины. Отсюда всякие... случаи. А вот с вами - вопрос. Вы единственную жену так замучаете, наверно, что ей проще - на небеса, да?
– Нет! Наши женщины такие... Бывает, мужчине и одной много!
Медин засмеялся. А следом - Стась.
– А это мысль. Возьми гарем себе, а... приходить туда
Медит усмехался. На смуглом лице застыла улыбка.
– Я подумаю. Не всё так просто. Ты знаешь, что янычары не могут иметь жён. Янычары - бывшие христиане, с детства отданные в войска на воспитание. Но из вас делать янычар уже поздно. Может что и получится с гаремом. Но ничего не обещаю.
Прошло два дня. Медит молчал. Вечером литвины, товарищи Стаса, пошли взглянуть на тот самый гарем. Сам Стась тоже отправился с ними, из любопытства.
Подошли к трёхэтажному каменному зданию с башенками, обрамлённому широким двором с высокой деревянной изгородью и охранниками с внешней стороны. По двору прохаживались девушки, женщины,в основном, молодые и красивые. Большинство из них были одеты в широкие светлые шаровары до пояса и лёгкие накидки, прикрывающие грудь. Женщины постарше одеты были в длинные тёмные платья. В центре двора стоял воин во всём чёрном, с короткой бородой, с саблей за поясом и бердышём в руках на длинной рукояти. Евнух ревностно следил за девушками и первый заметил пришельцев. Он сделал несколько шагов в их сторону и стал махать рукой, явно намериваясь прогнать непрошенных гостей. Девушки же, наоборот, радостно загалдели, приветливо замахали руками, столпились у ограды.
Стась спросил у охранника, стоявшего у ограды двора:
– Можно нам подойти ближе? Мы только посмотрим.
Ахмет перевёл, но охранник ответил отказом.
– Скажи ему, что мне Медит разрешил, - сказал Стась, ничуть не сомневаясь, что так бы и было, если бы он спросил у Медита.
Ахмет снова перевёл, и на лице охранника появился испуг. Он закивал головой. Литвины вплотную подошли к деревянной изгороди, приветливо махая руками, улыбаясь и приветствуя радостными криками. Девушки столпились в нескольких шагах от ограды, с любопытством рассматривая необычных воинов, тоже улыбаясь и махая руками.
Одна из девушек, с тёмными пушистыми волосами, карими большими глазами и красивой фигурой, явно оценивающе рассматривала Стаса, снисходительно улыбаясь. Стась ответил ей тем же. Он устремил свой взгляд сначала на ноги, но ничего там не обнаружив, кроме шаровар, стал рассматривать красивый изгиб обнажённой талии. Затем поднял взгляд на грудь, резко выделявшуюся под тонкой накидкой. При этом он медленно покачал головой, приподнял брови и сложил губы в трубочку, как бы давая понять, что бывают и лучше. Поднял глаза выше и встретился с пронзительным и чуть презрительным взглядом девушки. Он немного приподнял руки, как бы извиняясь и, окончательно развеселившись, махнул незнакомке рукой - иди ко мне. Та изобразила радостное изумление на лице и повторила его жест - махнула рукой - сам иди сюда. Радость на лице Стаса сменилась огорчением, он пожал плечами - не могу. Девушка тоже пожала плечами - я тоже не могу.
Возвращались в радостном возбуждении. А на следующее утро пришёл Медим и сказал, что отец, Бей Аджлан, отдал ему бесхозный гарем. Ликованием встретили товарищи эту новость Стаса. Но были новости и
****
Прошло полгода. Полгода, как Стась не вернулся домой в Слоним, от злой реки Ворсклы. Матей дважды находился в Литовском посольстве в Москве, встречая и провожая делегации московитов в Золотую Орду. Он расспрашивал всех, кто возвращался из татарской столицы. А тем, кто туда уходил, давал задания хоть что-нибудь узнать о судьбе возможных пленных литвинов, заранее щедро оплачивая эту услугу. Единственное, что он узнал, что были на рынке рабов какие-то литвины, но кто они и куда отправились никто сказать не мог. Наконец, он сам отправился в Золотую Орду, в её столицу, под чужим именем, переодевшись московитом. Но результат остался прежним. Единственно, что удалось выяснить дополнительно, это то, что рабов - литвинов отправили либо в Турцию, либо в Индию. Никаких сведений о них больше не было. И сами они не подавали никаких сигналов. Рассчитывать на то, что среди них был Стась, очень хотелось.
У Стаса - отца с Настей родилась дочка, что хоть немного скрасило гибель Стаса-сына, в чём они сами не сомневались. Уже не сомневались. Лишь Матей продолжал верить в чудо и ждать. Ждала и Амелия. Верила и ждала.
В Кракове был бал. Великий Князь Витовт с представительной делегацией литвинов отправлялся туда. Младший брат Матея, Ализар и двоюродная сестра В., дочь дяди Вита, погибшего несколько лет назад, тоже собирались туда. Матей оставался дома.
Король Ягайла встретил Витовта в своём замке.
– Как литвины? Не стыдно будет перед поляками?
– Обижаешь, брат. Роскошью и красотой мы превзойдём всех.
– Князь Витовт изобразил ложную обиду на лице.
– А умением танцевать?
– Улыбнулся Король.
Ещё по пути в Краков один из Радзивиллов, Миколай, стал оказывать знаки внимания В. Это был высокий широкоплечий юноша, лет двадцати двух - двадцати пяти, превосходивший богатством своего костюма даже самого Витовта. Уверенный взгляд, полный достоинства, открытая улыбка, сопровождаемые чёткой речью музыкального голоса. Шутки, комплименты. А главное, он никого из девушек больше не замечал. Всё это льстило В., которая совсем не растерялась, к своему удивлению, и отвечала с долей иронии и юмора.
Тронный зал Вавельского Дворца был наполнен молодыми людьми, цветом Короны - Польши и Великого Княжества - Литвы. Были здесь и немногочисленные представители других держав, в основном, дети послов.
Зазвучала музыка, меленная, мелодичная. В. увидела, как с другого конца зала, через опустевший центр, шёл Миколай Радзивилл. Все поворачивались, чтобы увидеть его, а он смотрел лишь вперёд уверенным, чуть снисходительным взглядом. Пройдя через весь зал, он остановился перед В., снял шляпу, поклонился и пригласил её на танец. В. чуть смутилась, но взяла себя в руки. Держа её тонкие пальцы в белых перчатках в своей ладони, Миколай вывел В. в центр зала, совсем не смущаясь сотен любопытных глаз, смотревших на них. Грациозная пара стала двигаться в ритме танца. За ними выстраивались другие пары.