Любовь на десерт (сборник)
Шрифт:
Натали отметила про себя: тему секса лучше не затрагивать. Что было довольно сложно, так как этот самый секс не шел у нее из головы. Тем не менее, Антону лучше не напоминать об этом.
— Почему тебе не нравится Уилл? — спросила она. — Ты даже не даешь ему второй шанс. С самого начала решил, что он негодяй и хам, и все. — Натали продолжала развивать данную тему, потому что такое отношение Антона к Уиллу ее очень ранило. Ей не нравилось, как лучший друг, к мнению и советам которого она всегда прислушивалась, откровенно презирает ее возлюбленного.
— Первое
Не лучшее начало дня. Все утро они почти не разговаривали, нарушая молчание лишь по необходимости, и продолжали улыбаться клиентам, приходившим в галерею. Его слова Натали прокручивала в голове раз за разом. В этот день она не собиралась встречаться с Уиллом — у него была назначена встреча на вечер, хотя он не уточнял подробности. Поэтому у Натали оставалась масса времени для раздумий.
Проблема заключалась в другом — девушка подозревала, что Антон прав. Нет, Уилл не подлец, но у него могут быть свои тайны. Несмотря на их бесконечные разговоры, она чувствовала: есть определенный круг тем, которые возлюбленный не будет с ней обсуждать, поэтому их лучше не касаться. Например, будущее. Каждый раз, когда она спрашивала, что их ждет, ведь в конце июля ей возвращаться в Лондон, Уилл предпочитал отговорки, вроде «Давай жить сегодняшним днем, Натали, а будущее наступит и без нашей помощи».
Она не настаивала, чтобы не выглядеть слишком навязчивой, к тому же они встречаются всего три недели. Однако теперь в ее душе поселилось беспокойство. Оно крутилось в ее сознании, выгрызало дыры и разрасталось все больше и больше — что же Уилл может скрывать от нее? По его словам, он никогда не был женат, но однажды находился в шаге от этого — у него имелись близкие отношения с девушкой по имени Келли, но из них ничего не вышло. На данную тему он особо не распространялся. Натали нужно было понять, что за связь у нее с Уиллом, что он об этом думает. Или ей только кажется, что у них все великолепно?
Два дня спустя появилась возможность разобраться в происходящем. Они как раз закончили ужинать (готовил Уилл, который был превосходным поваром) и сейчас лежали на диване, допивая вино.
— Мне надо кое-что спросить…
— Я хочу сказать тебе…
Они заговорили одновременно.
— Давай ты первый, — сказала Натали. Уилл поднялся и протянул ей руку.
— Пойдем в студию.
Он подвинул табурет к роялю и сел за инструмент. Девушка устроилась на диване, где они в первый раз занимались любовью. Его утонченные пальцы свободно пробежались по клавишам. Натали улыбнулась: ей нравилось смотреть, как он играет. Вообще-то Уилл играл на гитаре, но рояль всегда был его первой любовью — по его рассказам, он начал играть в шесть лет.
Натали завороженно следила за игрой. Как и у всех хороших пианистов,
Внезапно музыка прекратилась. Девушка открыла глаза. Уилл пристально смотрел на нее.
— Я назвал это произведение «Поплавок на двух пальцах», — с довольной ухмылкой произнес он. — Я написал его для тебя.
Она резко встала, ее щеки горели. Как он посмел?
— Ты не можешь так назвать пьесу.
— Почему? По-моему, очень меткое название. Тебе не нравится?
— Мне очень понравилась музыка, но, мне кажется, нужно подобрать более романтичное название.
— Можешь называть ее «Соната Натали». Ты вдохновила меня на ее написание. Но мне больше по душе «Поплавок на двух пальцах».
Ее тело тоже одобрительно отреагировало — трусики промокли насквозь.
Уилл поднялся и пересел к ней, но она отодвинулась немного в сторону.
— Сложно было писать?
— Да нет… ну, скажем так, частями: конец еще не доработан. И меня просто бесит.
— А мне показалось, неплохо.
— Это мое мнение, ну ладно. Но это не шедевр, — нахмурился он. — Я как-нибудь займусь этим. Иногда музыка просто приходит ко мне… отрывками… Понимаешь, не до конца оформленными.
Она покачала головой.
— Все ты понимаешь, — произнес Уилл и поднял взгляд на морской пейзаж, занявший лучшее место в комнате. Это была самая интересная работа Натали: маяк на фоне тусклого заката. В тумане лучи света проходят сквозь морские волны, окрашиваясь в серебристый, зеленый, бирюзовый, бордовый цвета. С такой палитрой она раньше не работала, поэтому картина получилась на редкость «живой», как говорили те, кто ее видел.
Пальцы Уилла прошлись по руке девушки, и она почувствовала тепло его тела.
— Знаешь, как это бывает, когда ты вдохновлен на что-то: ты творишь, пока не обессилеешь, пока пальцы не перестают слушаться, и кажется, что кровь заливает клавиши…
— Я знаю, Уилл, только в моем случае это не пальцы, а сердце.
Натали посмотрела в его глаза и увидела в них слезы. Она хотела что-то сказать, но мужчина не позволил, впившись губами в ее рот. Чувствовался голод, переполнявший его, и уже через секунду он был на ней, всем своим весом прижимая ее к дивану.
Они принялись судорожно снимать друг с друга одежду, но времени не осталось — им нужно было скорее ощутить эту целительную близость. Еще мгновение — и он вошел в нее и, двигаясь с бешеной страстью, повел ее на вершину блаженства, где мир рассыпался на тысячи светящихся осколков. От наслаждения у него потекли слезы по щекам, которые Натали высушила поцелуями. Если он мог заплакать от удовольствия с ней, скорей всего, Антон ошибался на его счет.
Когда они немного отдышались, Уилл произнес: