Любовь на грани смерти

Гойгель Юлия

— Нет, — заметно растерялся мужчина. — Это мое решение. Я даже не подумал, что ты можешь быть против.

Он очень внимательно смотрел на меня. А я только теперь поняла, что никогда не замечала этого в нем раньше. Всегда веселый, обаятельный, очень легкий и комфортный. Словно сотканный из будоражащего кровь невесомого эфира. Оказывается, за ярким блеском изумрудных глаз скрывается что-то еще, напоминающее, что у него и Леона общая кровь.

— Влад, пожалуйста, давай не будем вдаваться в ненужные подробности.

— И все же, Лиза….

— Это

очень дорогая вещь. Я понимаю, что она тебя не разорила. Но, нет.

— Может быть, вы будете разбираться в личных вопросах после работы? — негромко и спокойно произнес Бесов. Мы не слышали, как он вошел. А исполнительный директор добавил. — Пока я здесь стоял, уже трое сотрудников заглянули в приемную. Почему бы элементарно не закрыть дверь? К тому же мы опаздываем. Влад, ты подписал все документы? Лиза, ты перепроверила? Или я буду обратно краснеть, что всё подписано через лист, словно наш генеральный расписываться на договорах учился?

— Мы еще поговорим, — пообещал Васильев, выходя из приёмной. Коробочку он так и не забрал. Я взяла её и зашла в кабинет начальника. Ясно, что он слышал весь наш разговор.

— Леон Русланович, заберите телефон. В приемной постоянно много людей. Там нет места, которое бы закрывалось. Я не смогу сторожить его целый день.

— Просто пользуйся, — пожал он плечами.

А вот с ним я точно не буду объясняться.

— Вы все слышали, — я поставила коробку на его стол и забрала папку с документами. Подходя к двери, услышала, как он открывает сейф. Вот и хорошо.

В субботу я поехала к родителям, которые жили в пригороде Минска. У нас был хороший большой дом и приличный участок за ним, занятый овощами. Две мои младшие сестры, которым было семнадцать и шестнадцать, не горели желанием заниматься прополкой. Старшая, Кира, поступила на платное отделение экономического института и лишний рубль, сэкономленный на покупке тех же овощей, был весьма кстати.

Я тоже училась на платном отделении. Для этого даже пришлось взять кредит. Но, благодаря тому, что дядя Дима помог с работой, я платила сама за себя и дополнительно погашала взятый у банка долг. Поэтому, мне так и не удалось скопить денег с прошлых зарплат. Все поглощала учеба, расходы на еду и одежду.

Семья не помогала мне, но теперь ожидала поддержки с моей стороны. Родственники пока не знали, что мне пришлось поменять должность. Но держать это втайне долго не удастся. В следующий свой приезд придётся обо всём рассказать. Скорее всего, не правду, а ту версию, о сокращении ставки, которая известна всему предприятию.

Возвращаясь в город, я оставила маме почти всю свою зарплату. Ничего, выкручусь. Я уже обо всем подумала, успокоилась, смирилась с произошедшим и собралась. Некогда себя жалеть. Нужно жить дальше.

Немного денег у меня все же было. Хватит, чтобы оплатить расходы за квартиру. А того, что удастся заработать расклейкой объявлений, будет достаточно, чтобы купить еду. Возможно, что-то еще и останется.

Как говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло. Рвота, открывшаяся

на фоне стресса, посадила меня на жесткую месячную диету. Я никогда не была толстой, но теперь моя фигура была идеальной. И сохранить её было нетрудно. Я перестала покупать себе сладости, выпечку и другие вкусности. И обедать в кафе рядом с работой. Немного творога с утра. Кусочек мяса или бутерброд в обед, банан или что-то из овощей в дополнение. И салатик вечером. Иногда овсянка или другая дешевая крупа.

Глава 10. Почему?

Бесов всегда уходил на обед в кафе, как и большинство сотрудников администрации. Я с чистой совестью могла закрыть приемную, и никто не смотрел мне в рот. Близких подруг у меня не было, так, обычное общение. Гостей я к себе не приглашала.

И инспектировать мою кухню на предмет запасов продуктов тоже не было кому. Почти пустой холодильник, несколько пачек круп и килограмм сахара на месяц, одна куриная грудка на неделю. Я даже сметану перестала покупать, заправляя овощи с маминого огорода растительным маслом.

Вот и сегодня я набрала пакет овощей, которых с лихвой хватит на целую неделю. А воскресенье прошло в расклейке привычных объявлений. Я справлюсь, я смогу!

— Почему ты не хочешь ничего заказать? — спросил Влад. Он уже несколько раз предлагал мне пообедать, но я отказывалась. Нет, не пыталась набить себе цену. Не могла понять, хочет он этого или предлагает из вежливости. Все же согласилась, ведь мы и раньше с ним обедали.

— Я уже поела, — совсем не соврала. Съела принесенную с собой куриную отбивную и два помидора. А на ужин у меня сегодня будет салат из огурцов с растительным маслом. После расклейки объявлений, конечно.

— Возьми кофе или еще что-нибудь.

Кофе я давно не пила, перестав его покупать. Стоило оно, как мой трехнедельный бюджет. У мамы в погребе полки ломились от варений, которое в последнее время мало кто ел. Я брала пол-литровую баночку на неделю, размешивая его дома с кипяченой водой вместо чая. Чай я пила только на работе, держа несколько пакетиков в кармашке сумочки. Самый дешевый. Мало ли кто может наткнуться, если оставить в шуфляде стола.

Возможно, отсыпь я себе немного кофе, который делала директорам и их гостям, этого бы никто не заметил. Бесов уж точно не считал расход содержимого упаковки и количество выпитых чашек. Но такая мысль даже не приходила мне в голову.

Влад прав, не сидеть же за столиком сложа руки. Я попросила чашку кофе и мороженое. Сейчас и лето пройдет, а я так и ни разу не съем его. Простые вещи начинаешь ценить лишь тогда, когда лишаешься их. Еще никогда кофе и мороженое не казались мне такими вкусными и ароматными. Я даже с первого раза не услышала, о чем спросил Васильев. А его интересовали мои планы на выходные. Облизав языком влажные губы, я пожала плечами.

— В субботу поеду к маме.

— А, если не ехать?

— У них участок большой, нужно помогать. У отчима спина больная, он не может. А маме одной тяжело.